С тобой товарищи - [24]
— Тук-тук, тук-тук, — стучал воробей, и его маленькая упорная головка мелькала за стеклом.
«Может быть, лучше встать? — подумал Женя, но продолжал лежать, вытянувшись во весь рост. — Хоть бы все прошло, — неотвязно билась мысль. — Что прошло? Что?»
«Ах, все», — ответил Женя на вопрос и тоскливо посмотрел на воробья. Их уже было два, потом прилетел еще одни. Перебивая друг друга, они о чем-то бурно зачирикали, напоминая лес, наполненный солнечным светом, стойким запахом сосновых пригретых иголок и птичьим гомоном. И сразу же на воробьев Женя стал смотреть с умилением, хотя теперь по окну стучал не одни, а целых три. Потом одни за другим они улетели. Остался первый, самый настойчивый. Жене почему-то приятно было думать, что это он. «Не улетай хоть ты, — хотелось сказать ему. — Мне плохо». Но и этот воробей улетел.
Отвернувшись к стенке. Женя уткнулся в подушку. Теперь было совсем тихо, а голова заболела сильнее. В памяти разбивчиво, вперемежку проносилась события последних дней. Шмель, гудящий и недовольный, беззаботный кузнечик, прыгнувший на грудь, спокойное, никем и ничем не нарушаемое купанье в реке, и удивительная тишина, охватившая Женю как долгожданное благо. Потом было самое лучшее.
Какой аромат струился от черемушника, когда Женя стоял в нем возле окна! Как будто бы и не сбросил с себя белый пахучий цвет. И как Женя был счастлив! Зачем она помешала ему? Или, действительно, люди только рождаются для того, чтобы делать друг другу плохо? Явственно услышал он: заулюлюкали мальчишки. И опять больно сжалось сердце. Права мама, прав брат Афанасий! Нет любви на земле, есть только одна любовь — к богу!
Где-то опять забили клювами воробьи. Женя прислушался.
— Трам-там, трам-там-там… — донеслось издали. Женя понял: барабаны. Закинув руки за голову, слушал. Барабаны приближались. Им вторил тонкий высокий звук горна. Городской пионерский отряд… Женю тоже туда записали, но мать не пустила. Представил, как они идут строем, смеются, поют. Сейчас будут купаться и реке. Полетят брызги. Завизжит девчонки, захохочут мальчишки. Будут шутить, не обижая друг друга. А вот Женю они обижают…
Стукнул в окно воробей. Вытянув шейку, заглянул в комнату. Приподнявшись на локте. Женя потянулся к нему. Но воробей тряхнул головой, сердито распушил перья и опять улетел. Женя тоскливо смотрел в окно.
Истаявшие от жары, плыли в небе прозрачные, как марля, облака.
— Скучно мне, плохо, — глядя на них, прошептал Женя высохшими губами. — Господи, помоги…
Облака плыли и плыли, редкие, невесомые. Пылало солнце. Бесстрастно равнодушно сипла голубизна сухого неба.
Облизнув губы, Женя спустил ноги с кровати, подошел к бачку с водой, зачерпнув ковшиком, глотнул раз, другой. С ковшика в бачок падали капли; динь-динь! Словно звенит вдалеке крошечный колокольчик. И опять забилось сердце. Ковшик выскользнул из ослабевших пальцев, тяжело плюхнулся в воду. Женя вздрогнул и заметался по дому. Сунулся в темную комнатку, дверь тягуче застонала: «ай-я-й» — как от боли. Рыдающий этот звук вдруг наполнил Женю жутким страхом. Он вскрикнул, зажмурился, бросился к дверям. В сенях с грохотом опрокинул ведро и слепой от ужаса выскочил на крыльцо.
Сухой и жаркий воздух пах полынью. В траве у самого крыльца сидела незнакомая серая кошечка и, выгибаясь, вылизывала розовым языком свою пушистую блестящую спинку. С трудом приходя в себя, Женя позвал ее дрожащим голосом.
— Кис-кис…
Кошечка, прищурившись, посмотрела на него желтыми глазами и, мяукнув, повалилась в траву. Женя присел на ступеньку, стал смотреть, как она кувыркается, захватывая лапками и ртом высокие пыльные травинки. Ее беззаботная игривая резвость, яркое солнце, тихий двор в буйных зарослях полыни — все было понятным, мирным. Женя успокоенно передохнул.
За забором кто-то шел, грузно ступая. И вдруг запел громко, на всю улицу:
— У-у, лешак тебя задави, — отозвался на песню женский голос. — Бога ты не боишься…
— Надоела ты мне со своим богом… Я твои иконки в печке пожгу, — отрезал мужчина.
— Господи Иисусе! — воскликнула женщина.
— Твой Иисусе за десять-то лет в углу стоямши высох. Хорошо гореть будет. — Мужчина засмеялся. — А ты у меня, мамаша, хорошая и глупая. Много ль тебе твой бог дал? А я вон сколько заработал. Можешь и платок себе самый наилучший купить, и ботинки со скрипом. Так то. А ты — бог… Я сам себе бог…
Женщина что-то сказала. Мужчина опять засмеялся и снова запел:
Голоса удалялись.
Женя узнал голос так беззаботно, с усмешкой говоривший о боге. Это Гошка, Кристина называла его не иначе, как греховодником.
— Вся семья как семья. И дед, и бабка, и мать. Живут тихо, чистенько, с богом в душе. А он что делает?! Стенные газеты в доме развешивает. Родных просмеивает. На самого господа бога картинки непотребные рисует. Греховодник. Накажет его господь.
Но никто Гошку не наказывал. Работал он на механическом заводе. Женя иногда встречал его на улице черномазого, белозубого, веселого. Посвистывая, он всегда шагал посредине мостовой, казалось, узка была ему улица. Кристина как-то послала Женю к Гошкиной матери. Он пошел. Еще за дверью услышал разухабистые звуки гармошки и неуверенно постучался. Открыла Гошкина мать. Перекрестившись, сказала Жене, взглянув на сына через плечо:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В произведениях саратовского писателя, бывшего летчика, исследуется нелегкий процесс формирования характеров подростков, выбирающих путь в жизни, прослеживаются этапы становления личности и мужания вчерашних курсантов авиационного училища — сегодняшних защитников мирного неба Родины.
Михаил Демиденко — молодой ленинградский прозаик. Родился он в Воронеже, школьником начал заниматься в литературном кружке, которым руководил писатель Юрий Гончаров, школьником же начал работать внештатным корреспондентом радио и газеты «Коммуна». Первый свой рассказ М. Демиденко опубликовал в 1952 году в литературном альманахе «Воронеж», потом его рассказы печатались в журналах «Нева», «Звезда». Кроме рассказов, повестей «Абрикосовая косточка» и «Назову тебя Юркой!» (выходивших в Ленинграде отдельными книжечками), М.
Сказка о девочке Дикси, совершающей удивительные путешествия по временам и странам вместе с добрым волшебником, выходящим из глобуса — глобусным человечком. Иллюстрации Федора Рожанковского (1891–1970).
В произведениях советского писателя Александра Грина (1880–1932) живет мечта об удивительной земле, полной солнца и радости. Никогда не существовавшие страны, города и моря, реки и горы вызваны к жизни силой воображения, его удивительным умением мечтать о счастливой жизни. В книгу вошли известные произведения писателя: феерия «Алые паруса», романы «Золотая цепь» и «Дорога никуда».
«Детская библиотека» — серия отличных детских книг с невероятными историями, сказочными повестями и рассказами. В сорок четвёртый том вошла повесть современной польской писательницы Х. Снопкевич «2 × 2 = мечта». Повесть, рассказывающая о жизни варшавских старшеклассников — об их дружбе, трудностях и заблуждениях, мечтах о будущем, первых самостоятельных шагах.