С тобой, словно в раю - [9]

Он вообще чувствовал себя неуютно в больничных стенах: напряженно и уязвимо. Лучше поскорее вернуться домой. Может, тогда память восстановится?

Врач поджала губы и сказала на испанском:

– У вас сломано ребро, огромная шишка на голове, а в остальном, надо сказать, вы легко отделались.

– Не могли бы вы говорить по-английски, чтобы Елена нас понимала?

– Да, конечно. – Врач без труда перешла на этот язык. – Я бы хотела, чтобы вы побыли тут до утра. Черепно-мозговые травмы могут быть очень коварными. Хорошо бы понаблюдать вас еще – надо убедиться, что нет осложнений.

При мысли, что придется провести в больнице еще какое-то время, Калеба охватил ужас.

– Нет! – твердо возразил он. – Я хочу домой! Сейчас же! Со мной все в порядке. К чему зря занимать эту койку? Она может понадобиться кому-то действительно очень больному. А я могу полежать и дома.

– Не думаю, что…

– Мне плевать, что вы думаете! Я ухожу домой!

Калеб сел в постели, решив, что останется тут, только если эта докторша вызовет охрану и прикажет его скрутить.

Врач вздохнула так, словно ей уже приходилось сталкиваться с подобными упрямцами и убеждаться на опыте, что их не остановить.

– Я не могу удерживать вас насильно, сеньор Арайя, но не отпущу вас одного, – строгим тоном ответила она. – Кто-то должен присмотреть за вами на случай, если проявятся какие-либо осложнения. Компьютерная томография не выявила ничего серьезного, однако лучше перестраховаться.

– Все будет нормально. Если почувствую себя хуже, позвоню своему терапевту.

Доктор покачала головой:

– Так не пойдет. За вами нужен круглосуточный присмотр хотя бы следующие сорок восемь часов.

Елена, словно почувствовав, как хочется Калебу отдохнуть от суеты медиков вокруг него, шагнула вперед:

– Я смогу присматривать за ним.

– Вы его сожительница?

Елена замялась, но затем кивнула:

– Да.

Калеб удивленно посмотрел на нее, но она даже не обернулась к нему, уверенно глядя собеседнице в глаза. Врач кивнула, очевидно сочтя Елену серьезной и достойной доверия особой, – именно такое впечатление она производила, и это нравилось Калебу. Он не любил жеманных и бесполезно суетящихся женщин. Хорошо, что с ним рядом побудет именно Елена. Может быть, это даст ему время выяснить, каковы на самом деле отношения между ними. Несомненно, за этим «просто друзья» скрывается нечто большее.

Врач повернулась к Калебу и спросила, пристально глядя на него:

– С тех пор как пришли в себя, вы испытывали тошноту или головокружение? Нет ли у вас провалов в памяти?

Боковым зрением Калеб заметил, как напряглась Елена. Ну вот, сейчас она все расскажет этой докторше! Он приготовился протестовать, но Елена лишь посмотрела на него своими умными глазами и промолчала, словно дала понять, что заключила с Калебом негласный договор в качестве союзницы.

«Значит, она меня не выдаст! Получается, Елена ко мне неравнодушна, раз готова соврать, чтобы помочь выбраться отсюда» – эта мысль приятно согрела Калеба.

– Нет, ничего такого у меня не было. Я прекрасно себя чувствую.

Доктор, похоже, поверила.

– Тогда ладно. Пойду заполню бумаги на выписку. Но на следующей неделе вам придется вернуться, чтобы пройти дополнительное обследование, сеньор Арайя. Необходимо убедиться, не проглядели ли мы что-нибудь.

Калеб молча кивнул.

– Тогда одевайтесь. Ваши вещи – в тумбочке у кровати. – Врач направилась к двери. – Из-за сломанного ребра вы вряд ли справитесь с этим самостоятельно. Я позову медсестру, чтобы она помогла вам одеться.

– Не нужно, – небрежно бросил Калеб.

– Если потребуется, я помогу ему, – поспешила вмешаться Елена, бросив на него укоризненный взгляд, и тепло улыбнулась: – Спасибо вам, доктор!

Едва та вышла за дверь, Елена вынула вещи Калеба, разложила их на кровати и, взяв рубашку, скривилась:

– Она испачкана в крови.

– Плевать! Давай ее сюда!

Калеб потянулся за рубашкой и поморщился от боли.

Елена шлепнула его по руке и сердито свела брови:

– Я сама. Надо только усадить тебя поудобнее…

Не обращая внимание на недовольное фырканье Калеба, она обхватила его за плечи и осторожно помогла чуть наклониться вперед, чтобы можно было натянуть на него рубашку.

Застегивая пуговицы, прохладные руки Елены коснулись горячей кожи Калеба, и ему снова захотелось притянуть эту женщину к себе, чтобы поцеловать. Но даже затуманенными мозгами он понимал, что сейчас это совсем неуместно.

Злясь на то, что он, без сомнения, кажется сейчас Елене слабым и беспомощным, Калеб раздраженно проворчал:

– Это просто смешно! Я ведь не ребенок!

Легкая улыбка коснулась ее губ.

– Прекрати задаваться и разреши мне помочь, а не то скажу врачу, что передумала присматривать за тобой, и придется тебе остаться в больнице. Вот тогда вместо меня над тобой будут хлопотать медсестры.

Калеб опять фыркнул, но позволил застегнуть на себе рубашку. Несмотря на подспудную мысль о том, что Елена пользуется его беспомощностью, он оценил ее готовность прийти на помощь. Большинство женщин в такой ситуации пошли бы на попятный, а она не оставила его наедине с возникшими проблемами. Елена – не такая, как остальные.

Но всему есть предел. Когда она попыталась помочь Калебу в надевании брюк, он решительно отвел ее руку и кое-как, несмотря на боль, натянул их самостоятельно, тихо радуясь, что, раздевая его, сотрудники больницы оставили на нем хотя бы трусы. Повозившись немного, Калеб сумел застегнуть на брюках молнию и пуговицу и перевел дух.