С тобой, словно в раю - [11]

Калеб изобразил обиду.

– Неужели у меня это так плохо получалось? Не помню.

– Это было вполне сносно, – все еще улыбаясь воспоминаниям, успокоила его Елена.

Хотя, если честно, кулинаром Калеб был ужасным. Один раз, когда они вместе готовились к экзаменам в его комнате, он приготовил для Елены какое-то блюдо, но она так скривилась от первой же ложки, что Калеб выбросил остатки этой стряпни в мусорное ведро и заказал пиццу.

– Что ж, как я уже сказал, тебе вовсе не обязательно оставаться тут. Со мной и так все будет хорошо, – заверил Калеб, осторожно присев на диван и поморщившись от боли в сломанном ребре.

Елена скрестила руки на груди.

– А как я уже сказала, оставлять тебя без присмотра не собираюсь.

Она никогда не пасовала перед Калебом, и ее ничуть не пугала его грубоватая манера поведения, но в глубине души Елена всегда чувствовала, что в любой момент ее самообладание может разрушиться под напором сильного характера этого парня. Он был дерзким, обаятельным, но в то же время казалось, что Калеб способен разбить ей сердце, если что-то между ними пойдет не так. Елена в дни их юности не была готова подвергнуть себя такому риску – слишком много сил положила она на учебу. Университет должен был стать для нее первым шагом к той жизни, о которой Елена всегда мечтала. Но и держаться подальше от Калеба Арайи было выше ее сил.

Сражаясь со своими чувствами к этому парню, она обнаружила, что побороть их можно, лишь притворившись, что он ей безразличен. Но в один прекрасный момент этот способ перестал работать…

Елена ощущает себя в его квартире не в своей тарелке. Калеб это чувствовал и продолжал гадать, что же она недоговаривает.

– Если тебя беспокоит, где ты будешь спать, можешь выбрать любую из гостевых комнат.

Он махнул в сторону коридора, куда выходили двери четырех спален.

– Хорошо, спасибо, – чуть рассеянно ответила гостья.

– Сегодня тебе еще нужно где-то побывать? – поинтересовался Калеб, внезапно подумав, а не отрывает ли он Елену от каких-то важных дел.

Меньше всего ему хотелось стать для нее обузой.

– Нет.

Она опустилась в кресло напротив, уделив наконец Калебу все свое внимание.

Он невольно обрадовался такому ответу, потому что до сих пор чувствовал тошноту, мысли немного путались. Если Елена какое-то время побудет рядом, ему будет спокойнее – пусть даже она сейчас кажется ему незнакомкой.

– Итак, подруга, – Калеб произнес это слово с нажимом, – похоже, мне придется заново с тобой знакомиться. У тебя есть в Англии бойфренд или муж?

Елена вздрогнула, словно этот вопрос застал ее врасплох, и ответила:

– В последнее время я была слишком занята своей работой, чтобы заводить серьезные отношения.

– «В последнее время» – это…

– Это последние несколько лет, – застенчиво улыбнулась она.

– У тебя не было отношений с мужчинами уже несколько лет? – удивился Калеб.

Елена пожала плечами:

– Я ходила на свидания, но мне так никто и не приглянулся.

– Верится с трудом.

Он почти физически ощущал возникшее между ними напряжение. Елена натянуто улыбнулась и отвела глаза. Он смутил ее. Но почему?

– Елена?

Она снова подняла взгляд. Теперь ее лицо было непроницаемым, словно на него вернулась привычная маска.

– Ты не возражаешь, если я приготовлю себе чаю? – Гостья внезапно хлопнула себя по коленям. – Ужасно захотелось выпить чашечку чая.

– Да, конечно, угощайся.

Калеб нахмурился. Такая резкая смена темы разговора показалась ему подозрительной, но он решил не докапываться до ее причины. Может, Елена сегодня устала и перенервничала. Он и сам устал, хотя и проспал большую часть дня.

Она встала, направилась на кухню и, взяв со стола чайник, спросила:

– А ты будешь чай?

– Нет, спасибо. Я бы хотел принять душ.

Калеб понюхал свою рубашку, от которой исходил стойкий запах больничной дезинфекции, и в этот момент воспоминание пронзило его память, словно вспышка, а вместе с ним пришло и понимание, почему так сильно хотелось поскорее вырваться из больничных стен.

Должно быть, лицо его исказилось в муке, потому что Елена встревоженно спросила:

– Калеб, с тобой все в порядке? Ты что-то вспомнил?

– Я вспомнил, почему так стремился поскорее уйти домой. Моя мама умерла полгода назад. Я часто навещал ее в больнице.

Беспокойство на лице Елены сменилось состраданием.

– Бенита рассказала мне о твоей потере. От всей души соболезную тебе.

Калеб кивнул и провел рукой по щеке, ощутив ладонью отросшую щетину.

Ему не давало покоя ощущение, что он не вспомнил что-то важное, касающееся смерти его матери, – а что именно, он сказать не мог. Какое-то неуловимое, неясное чувство тревожило, но ускользало от понимания.

– Кажется, я пока не очень много вспомнил о тех днях. Знаю одно: время, которое я провел рядом с матерью перед ее уходом, было… трудным… но я не помню почему.

Елена скрестила на груди руки.

– Судя по тому, что ты рассказывал мне о ней, вы были не особо близки, по крайней мере когда ты был моложе. Ты мечтал вырваться из того городка, где вы жили, а она не хотела, чтобы ты уезжал.

Елена с надеждой взглянула на Калеба, словно ожидая, что ее слова подстегнут его память. Но они не помогли вспомнить новые подробности.