С тобой и без тебя. Нежный враг - [46]

— О, бог ты мой, это просто великолепно! — воскликнула Паола и швырнула свою кашемировую кепку через комнату, лежа на подушке, когда служанки покинули комнату и Дженна ушла к себе. Паола осмотрелась. Замок, несмотря на его громадные размеры, казался удобным и теплым. Ее комната была большой, но не слишком — резные кремовые потолки и сочетающиеся с ними красные стены делали комнату уютной и богатой, но не холодной. Мебель была необычайно элегантной — гардеробы из темного красного дерева с медными ручками, широкая кровать с балдахином, ирландскими льняными простынями и удивительно мягкими пейслийскими шелковыми одеялами; бургундские накидки в тон красным стенам. Повсюду висели портреты членов королевской семьи — как она решила — в рамках едва ли не из черного дерева. На одном из подоконников было устроено уютное сиденье из нескольких подушек. Она встала, подошла к окну и выглянула наружу. Все вокруг было белое. На дальней стороне долины возвышались скалистые горы, их заснеженные вершины живописно вырисовывались на зимнем голубом небе. Она поежилась от удовольствия. Было шесть часов. Она пересекла комнату и открыла дверь в комнату Дженны. До ужина еще два часа. Как раз столько, сколько им было нужно, чтобы решить, что надеть. Время приступать к делу.

Паола была в восторге. Не только от принца Георга, но и ото всей великолепной декадентской компании. Они все ей нравились — модели Кина и Холли, Дженна… Филипп, Гюнтер и Юрген… даже Дэйв и его сестра Катриона были не так уж и плохи. Но больше всех ее внимание привлекал принц Георг. Он был тихим, довольно воспитанным молодым человеком — она выяснила, что ему было двадцать шесть лет, что значило, что он был на десять лет ее старше. На этот раз не было смысла лгать о возрасте — так как все уже были наслышаны о ее деяниях в конце лета, было ясно, что ей недавно исполнилось шестнадцать. И более того, как она заметила, столетие назад в ее возрасте она бы уже была замужем и к шестнадцати годам могла родить двоих детей, «так что довольно меня дразнить!» Все только улыбнулись в ответ. В общем, Паола оказалась самой молодой среди них, но… как сказали между собой молодые люди, она та еще штучка. Хотя бы ее длинные ноги…

Следующие дни она провела на белоснежных склонах гор, слушая, как бушует холодный ветер, преодолевая горные склоны с приятным волнением, а перед ней мчалась темная и стройная фигура принца Георга. Сейчас через минуту она нагонит его и заглянет в его пораженные ее красотой и умением кататься глаза. Дженна и Катриона ни за что не сравняются с ней — они так вскрикнули, когда Паола и принц Георг промчались мимо них в первый день. А модели Холли и Кина были настолько напуганы, что даже не стали рисковать становиться на лыжи. Может быть, им и не хватало смелости для того, чтобы преодолеть пару склонов, но зато они все-таки решились хотя бы попытаться. Паола же, которая видала добрую половину наркотиков, произращенных в Риме и которая имела обыкновение проводить лето на Менорке, была поражена до глубины души тем, что «колеса», гашиш, кокаин, план… они привезли с собой. Каждый вечер после полудюжины выпитых бутылок хорошего вина начиналось настоящее веселье. Холли — это было ее ненастоящее имя, решила Паола — невероятно худая, дерзкая блондинка из какого-то маленького городка неподалеку от Копенгагена, выкладывала вечерний ассортимент. После короткого обсуждения о наиболее приемлемом способе приема внутрь и о том, кто будет первым, наступала пятнадцатиминутная тишина, во время которой каждый выбирал то, что ему хотелось, и тогда вечеринка разгоралась. В первый вечер Паола была не у дел. Конечно, она попробовала что-то, выпила львиную долю алкоголя и даже проглотила какую-то пилюлю, что дали ей в школе, — но ничего не помогало; она лишь была не в себе некоторое время, когда проснулась на следующее утро, почувствовала то еще похмелье… более того, она выкурила еще и приличную долю сигарет и сомнительных крученых самоделок. Посмотрев вокруг себя на компанию, расположившуюся на восточных ковриках в одном из многочисленных залов на первом этаже, она поняла, что находится среди совершенно чужих людей. Поднимаясь выше, — намного выше — она должна была это сделать. Паола протянула руку за маленькой белой таблеткой, которую ей кто-то предложил, сделала глоток шампанского и проглотила ее.

Через полчаса она уже смеялась громче, чем когда-либо. Любое слово смешило ее. Она заливалась смехом, откидывая назад голову, рассыпая вправо и влево свои густые волосы… она каким-то образом съехала со своего места на пол и растянулась там, устроив одну руку на бедре Холли, которая внимательно слушала одну из «увлекательных» историй Дэйва… что-то о медведе, собаке и модели… но было так смешно, что она просто не могла унять смех. Она не совсем ясно понимала, почему Дженна неодобрительно посматривала на нее, но, с другой стороны, это было так забавно… она снова принялась хохотать.

Дни летели. Больше всего ей нравилось, когда они с Дженной сидели по вечерам у зеркала и готовились к ужину; они пробовали разные наряды, накручивали волосы, закалывали их шпильками или распускали, оставляя их ниспадать по спине — они были не такие, как худые блондинки Холли и Кина, а те в свою очередь были такие забавные. Дэйв повернулся к принцу Георгу и Филиппу, словно ожидая слова одобрения от них. Они охотно кивнули.