S-T-I-K-S. Ночь Грядущая - [22]

Трейсеров в строю осталось только двое, один из них еще валялся в кровати после вчерашнего ранения. Но, как оказалось, и двое в поле воины. Выстрелы из их «слонобоев» оставляли здоровенные дыры с лохматыми краями в джипах и перемалывали в фарш даже защищенных бронежилетами бандитов. Охотники на монстров в отличие от всех остальных участников шумной вечеринки работали не на грохот, а на результат. Редкость боеприпасов их дисциплинировала, поэтому трейсеры работали по схеме – «один выстрел – один труп». А стреляли они в хорошем темпе, безжалостно выкашивая боевиков, и когда Фил в очередной раз высунулся из-за стены, стараясь найти новую цель, то его глазам предстала совершенно безумная картина. Среди джипов как будто порезвился огромный повар с молотком для отбивания мяса.

– Все! Прекратить стрельбу! – Фил осматривал поле боя. Ни попыток сопротивления, ни даже шевеления не наблюдалось. Над одним из джипов начинал подниматься легкий дымок, у другого вдруг открылась дверь багажника. Из него на землю спрыгнул худосочный мужик лет сорока в аляповатом зеленом спортивном костюме. Он бы моментально получил по пуле из десятка стволов, если бы не одно обстоятельство: перед собой он держал девчонку-подростка, прижав к ее горлу опасную бритву.

– Поговорим? – сухим надтреснутым голосом прокричал мужик в костюме. На его боку расплывалось красное пятно, и, крича, он заметно кривился от боли.

– Это ж сам Дублон! Вали эту падлу! – раздалось со стен Порта. Мужики узнали главаря банды, и по их эмоциям было понятно, что убивать его будут на месте, коллективно и без оглядки на жизнь девочки. Фил лихорадочно пытался взять Дублона на прицел. Опасная бритва у горла – это аргумент, но если попасть этому гаду в локоть или предплечье, есть шанс, что он выронит бритву перед тем как полоснуть девчонку по шее. В поле прицела случайно попало лицо девочки, и у Фила отпала челюсть. Он потряс головой, отгоняя привидевшуюся чертовщину.

– Стойте! Не стрелять! – раздался зычный голос отца Алексия. Криком священника можно было глушить воробьев в полете, поэтому все выкрики со стены моментально затихли. Священник поднялся во весь свой немалый рост и крикнул Дублону:

– Чего ты хочешь?

Дублон рассмеялся:

– Гарем из двадцати девиц, золотой маузер и бунгало с видом на Килиманджаро.

– Нет проблем! Только Килиманджаро завтра подвезем. Еще пожелания будут?

– Ага, жить хочу. И убраться отсюда поскорее.

– С этим будет посложнее. Видишь… –Отец Алексий обвел рукой засевших на контейнерах вооруженных людей, – … народ хочет тебя проводить торжественно. С почетными залпами в честь безвременной кончины.

– Тогда ее заберу с собой, – злобно осклабился Дублон, сильнее прижимая к себе девушку, – но если вы мне дадите вот эту машину и возможность доехать до леса, то девчонку я отпущу. Помашу вам ручкой и поеду дальше по своим делам.

– А где гарантии, что ты ее отпустишь?

– Мое честное слово. И здравый смысл. Зачем мне этот прицеп нужен, если я в бегах теперь? А ты мне какие гарантии дашь?

– Тоже честное слово и экономия. Жалко на такую падаль как ты патроны тратить.

– Так мы договорились?

– Да, – ответил Дублону отец Алексий. – Никому не стрелять, пусть уходит.

– Всем счастливо оставаться! – проорал Дублон, кривляясь. – Рад буду встретиться еще раз при других обстоятельствах.

Дублон выбрал машину поцелее и, прикрываясь девчонкой, залез в нее сам, а потом втянул девочку за собой. Джип тронулся и начал набирать скорость. Фил увидел, как Маринка вскидывает к плечу винтовку.

– Ты что… – воскликнул священник.

Маринкин винторез три раза приглушенно «кашлянул». На заднем стекле и так уже избитого джипа появились три новых пулевых отверстия. Джип повело налево, его мотор взревел и заглох. Водительская дверь открылась, и из нее вывалился Дублон. Теперь его яркий костюм был запачкан красным еще и со спины. Дублон попытался отползти от машины, винторез Маринки «кашлянул» еще раз. Дублон окончательно застыл.

– Ты что?! – заорал на Маринку священник. – Я же ему обещал!

– А я – нет, – спокойно ответила девушка. – Нельзя такую мразь в живых оставлять, ты мне еще потом не раз спасибо скажешь.

Маринка развернулась, не собираясь продолжать спор с отцом Алексием, и начала спускаться со стены. Фил ей мысленно зааплодировал: молодец, девка, с такими принципами будет жить долго! Наемник также полез по лестнице вниз, чтобы проконтролировать окончательную и бесповоротную погибель команды Дублона. А то умники, любящие полежать и прикинуться мертвыми, обожают в спину неожиданно пострелять.

Переходя от одного трупа к другому, Фил подошел к машине Дублона почти одновременно с Маринкой и жутко разобиженным на нее отцом Алексием. Из машины осторожно выбралась девчонка, которую Дублон взял в заложники. Вроде бы, подросток как подросток: мешковатые джинсы с кучей карманов на тощих ножках, короткая куртка защитного цвета, торчащие во все стороны волосы, но вот лицо… да уж, Филу в прицел не показалось, что девочка сильно отличается от своих сверстников – то ли кожей, как у ящерицы, то ли янтарными глазами с вертикальными черными зрачками. Глядя на нее, он невольно снял винтовку с предохранителя, а отец Алексий шумно выдохнул и перекрестился. Только лишь Маринка, казалось, не заметила во внешности девчонки ничего необычного. Маринка подошла к ней и участливо погладила по плечу: