С Потомака на Миссисипи: несентиментальное путешествие по Америке - [42]
Я вырезал интервью мистера Даффи из газеты «Сан-Франциско икземинер» и при первом же удобном случае показал его моему Вергилию.
— По-видимому, ваши крысы лучше разбираются в классовой чересполосице холмов Сан-Франциско, чем некоторые публицисты и социологи.
Он натянуто улыбнулся.
— Допустим, Но и те и другие одинаково опасны для здоровья людей, одинаково разносят эпидемические заболевания.
— Положим. Мистер Даффи придерживается на сей счет несколько иного мнения. Но суть дела даже не в этом. Если равенство обитателей Ноб-хилла и Поверти-хилла перед землетрясением и чумой и есть идеал американской демократии, то, извините, вы не слишком уж далеко ушли от европейского средневековья.
Разговор происходил в выносном лифте новенького, с иголочки, 29-этажного небоскреба, недавно воздвигнутого на Ноб-хилле на бывшей территории «Бонанзы Джима». С его вышки открывается круговая панорама залива Сан-Франциско. К северу от Сан-Франциско сквозь радугу моста «Золотые ворота» видны очертания графства Марин. Там тюрьма Сан-Квентин, где за решеткой томится заключенный № Б40319, он же Элмер Прат, — негр, активист, приговоренный к пожизненному заключению за свои политические взгляды, неугодные обитателям расистских холмов. И он не один такой в Сан-Квентине (на сей раз власти меня туда не пустили). Сан-Квентин… Здесь был убит «при попытке к бегству» славный сын негритянского народа Джордж Джексон. Его «дело» было использовано для организации судебной расправы над Анджелой Дэвис. Она удостоилась высшей чести в современной Америке. Покойный Гувер занес ее имя в список десяти «наиболее опасных разыскиваемых преступников». Сейчас Анджела живет в Окленде и преподает в Институте искусств Сан-Франциско на Честнат-стрит. При некоторой силе воображения отсюда, с высоты небоскреба, можно разглядеть и Окленд, когда-то столицу «Черных пантер», ставшую затем для многих из них братской могилой. Тех, кого миновала Фемида, пули полицейских настигали на улицах холмов бедноты.
Жители Сан-Франциско называют лифт небоскреба «Бонанзы Джима» «термометром». Издали кабинка лифта, скользящая вверх по застекленной шахте, напоминает ртутный столбик термометра. Я взглянул на своего гида. Даже сквозь постоянный калифорнийский загар его лица чувствовалось, что мой чичероне побагровел. Температура в лифте явно накалилась, хотя кабина скользила по «термометру» не вверх, а вниз. Но лифты небоскребов на Ноб-хилле, как и склоны холмов в Сан-Франциско, подчиняются особым законам, весьма далеким от законов природы и еще более — от законов, провозглашенных в Декларации независимости и Конституции США, подлинники которых хранятся под пуленепробиваемым и светонепроницаемым стеклом в здании Национального архива в Вашингтоне.
Сан-Франциско — Вашингтон.
Апрель — май 1978 года
Сто дней без святой Елены
Местечко Пайквиль находится в одном из восточных графств штата Кентукки. Оно расположено на холмах глубинки Аппалачии, сказочно богатой залежами угля, сказочно богатой и бедной одновременно. Вот уже сто дней в Пайквиле не добывают уголь. Вот уже сто дней в Пайквиле добиваются справедливости. Уголь для этих людей — хлеб, жизнь. Уголь для этих людей — чума, смерть. У него, у угля, больше граней, чем у бриллиантов и алмазов, и не все из них сверкают даже на солнце. Грани эти социальные, классовые. Сегодня в их сверкании преобладает гнев. И решимость. И солидарность.
— Армии не могут добывать уголь. Президентские указы не могут добывать уголь. Суды не могут добывать уголь. Только шахтеры могут добывать уголь. Этому учит нас история забастовочного движения в Аппалачии. Поэтому, пока мы не добьемся своего, угля не будет, — говорит с хрипотцой в голосе пожилой шахтер.
Десятилетия, проведенные в забое, изъели его лицо черной мозаикой, навсегда забили легкие угольной пылью.
— Мы боремся за самые изначальные права, за выживание, за наше здоровье, пищу, одежду, — продолжает шахтер, — Вот почему мы едины, как никогда. Контракт, который нам навязывают, годен только на то, чтобы разорвать его в клочья. Это понятно даже мне, неграмотному.
Едины, как никогда… Вот, пожалуй, главный секрет успеха забастовки членов Объединенного профсоюза шахтеров (ОПШ), самой длительной в истории этого профсоюза, всегда шедшего в авангарде американского рабочего движения. Газеты пишут, что забастовка потрясает всю страну. Да, потрясает, но разных людей по-разному. Одних угрозой их прибылям, других — мужеством забастовщиков.
Едины, как никогда… Люди перешли на продуктовые марки-купоны, перестали посещать врачей, прекратили платить взносы за приобретенные в рассрочку предметы. Но, как ни странно, приобретений больше, чем потерь. Забастовка спаяла людей. Они прощают друг другу старые обиды. Воссоединяются семьи. Исчезает пресловутая пропасть между поколениями. Старики пенсионеры делятся с забастовщиками своими крохами, которые они получают по социальному обеспечению за «черные легкие». Такова традиция. Молодежь приумножает ее, свято верная заветам своих отцов.
— Я хочу работать, поверьте мне. Я так сильно хочу работать, что это причиняет мне даже физическую боль. Но я не могу нарушить пикеты. Ведь мой отец с детства был под землей. Если бы я голосовал за контракт, который сварганили там, наверху, то отец поднялся бы из своей могилы и устроил бы мне роскошную взбучку. Если я не буду бороться за то, за что сложил голову мой отец, это будет означать, что прожил он жизнь свою зря, — говорит Поль Фаулер, молодой забойщик с шахты «Старина Бен» в Малкитауне, штат Иллинойс.
Это не история знаменитой группы «Битлз», не история их хождения по мукам и Америкам, по славе и концертам. Не в этом суть моего повествования, его лейтмотив. Мой рассказ, по существу, не о ««битлзах» и даже не о Джоне Ленноне, которого называли «шеф-битлзом», их душой и мозгом, их заводилой. Мой рассказ о времени.Между стрелками этого времени жизнь и смерть Джона Леннона выглядят парадоксом, превращенным обществом насилия в будничную повседневность, от чего этот парадокс становится не столько обыденным, сколько еще более жутким, что тоже, в свою очередь, парадоксально, но вполне объяснимо логически.
«При всем нашем богатстве и влиянии что-то сделано не так. Мы жаждем мира, однако находимся в состоянии войны. Мы верим в справедливость и равенство, однако в нашей стране существуют зло и несправедливость. Мы благоговеем перед данной нам богом природой, однако допускаем ее загрязнение…».
В брошюре дан публицистический портрет Гленна Тарнера — одного из представителей «нового поколения» американских мультимиллионеров. Автор — видный советский журналист-международник — раскрывает грандиозное шарлатанство, построенное на эксплуатации страсти американцев к быстрому обогащению, рассказывает о том, как отпрыск издольщика из Южной Каролины взобрался на Олимп американского бизнеса. Путь его отмечен многочисленными человеческими трагедиями и жертвамиПамфлет рассчитан на самые широкие круги читателей.
Известный публицист-международник, лауреат премии имени Воровского Мэлор Стуруа несколько лет работал в Соединенных Штатах Америки. Основная тема включенных им в эту книгу памфлетов и очерков — американский образ жизни, взятый в идеологическом аспекте. Автор создает сатирически заостренные портреты некоронованных королей Америки, показывает, как, какими средствами утверждают они господство над умами так называемых «средних американцев», заглядывает по ту сторону экрана кино и телевидения, обнажает, как порой причудливо переплетаются технические достижения ультрасовременной цивилизации и пещерная философия человеконенавистничества.ОБЩЕСТВЕННАЯ РЕДКОЛЛЕГИЯ:Бондарев Ю.
Грегори Нунцио Корсо (англ. Gregory Nunzio Corso; 26 марта 1930 — 17 января 2001) — американский поэт. Родился в г. Нью-Йорке. Когда Грегори был один год, его мать при таинственных обстоятельствах отказалась от ребёнка, передав его на попечение благотворительной католической организации. Правду Корсо узнал только в 67 лет: его мать была изнасилована его отцом и вела жизнь нищенки. Отец Корсо забрал сына домой, чтобы избегнуть призыва, но это не помогло, и Грегори остался бездомным. В 14 лет он попал в тюрьму за мелкое воровство, в 18 лет был приговорён к более длительному сроку заключения и был направлен в тюрьму Клинтон.Во время транспортировки в Клинтон Корсо, боясь тюрьмы и перспективы подвергнуться насилию, придумал историю о том, почему он был направлен туда.
Современное человеческое общество полно несправедливости и страдания! Коррупция, бедность и агрессия – повсюду. Нам внушили, что ничего изменить невозможно, нужно сдаться и как-то выживать в рамках существующей системы. Тем не менее, справедливое общество без коррупции, террора, бедности и страдания возможно! Автор книги предлагает семь шагов, необходимых, по его мнению, для перехода к справедливому и комфортному общественному устройству. В основе этих методик лежит альтернативная финансовая система, способная удовлетворять практически все потребности государства, при полной отмене налогообложения населения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В публицистических произведениях А.Курков размышляет о настоящем и будущем Украины.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.