С первого взгляда - [73]

Она встретилась со своим адвокатом возле здания суда без четверти два, и они молча прошли в зал заседаний. Дедушка и бабушка Блейка уже сидели там – приятные, солидные, добропорядочные, респектабельные жители Среднего Запада. На бабушке были юбка и блузка, которые, как угадала Тимми, были разработаны ее фирмой; по внешнему виду дедушки можно было сразу определить, что он врач, на нем были блейзер, рубашка с галстуком и брюки, ботинки прекрасно начищены. Оба выглядели строго и элегантно и моложе своего возраста. И глядя на них, Тимми вдруг осознала, что они моложе ее, и к тому же они муж и жена – семья. В каком-то смысле они были более подходящими кандидатами на опекунство, чем она, к тому же они кровные родственники. А она могла дать Блейку только свою любовь, себя и очень благополучную жизнь, которая им, возможно, не доступна. Но, судя по их виду, они люди далеко не бедные.

Судья появился ровно в два часа и положил на стол дело Блейка. Утром он с ним ознакомился, прочел и ходатайство, и просьбу дедушки и бабушки. Все было оформлено как положено, представлено более чем достаточное число рекомендаций и отзывов от лица первых лиц города. Найти какие-то основания для отказа было трудно. Социальная работница также прислала судье письмо, в котором рассказала, почему Тимми проявила интерес к мальчику, и о том, кто она такая. На судью все это произвело должное впечатление, в особенности то, что Тимми полностью спонсирует приют Святой Цецилии, который он хорошо знал и в который направил немало детей в последние несколько лет. Он восхищался, что она проявляет по отношению к Блейку столько заботы и что приняла такое участие в судьбе этого мальчика.

Судья довольно долго расспрашивал дедушку и бабушку Блейка. Бабушка плакала, рассказывая о том, как дочь еще подростком пристрастилась к наркотикам и у нее сразу же начались проблемы с законом. История была душераздирающая. Трое других детей их только радовали, прекрасно учились и имели достойную цель в жизни. Потом судья стал разговаривать с дедушкой, но перед этим коротко представил присутствующим Тимми и тепло ей улыбнулся. Она тоже улыбнулась ему, хотя душа ее давно была в пятках, а руки дрожали. Поблагодарила судью за добрые слова, в которых он выразил ей благодарность за помощь приюту Святой Цецилии и дал высокую оценку его деятельности. Несомненно, он относился к монахиням и их труду с большим уважением. Потом судья обратился к дедушке, который выглядел очень внушительно на свидетельской кафедре. Спокойный, с прекрасной речью, мудрый и, несомненно, честный человек, и он, и его жена глубоко преданы своей семье, местному сообществу, образцовые прихожане. Ни к чему не придраться, все было идеально. Но ведь и у Тимми тоже! Беда в том, что она оказалась вне игры, и когда слушание дела подходило к концу, судья уже твердо знал, у кого должен жить мальчик. Ему необходимо вернуться в свою семью, там он будет расти в окружении родного дедушки и родной бабушки, своих родных тетушек и родного дяди, они будут заботиться о нем, с ними он обретет и физическое, и душевное здоровье.

В конце слушания судья снова посмотрел на Тимми и сказал, что, конечно, она все поймет, он в этом уверен. Он восхищается тем, какое участие она приняла в судьбе мальчика, и не только восхищается, но и глубоко растроган, однако не сомневается, что и она тоже хочет, чтобы он вернулся в свою семью, где ему и следует расти, тем более что его родные больше всего на свете хотят подарить ему тепло дома, которого у него никогда не было. Тимми кивнула, но по ее лицу катились слезы. У нее было такое чувство, будто ее ранили в самое сердце. Она понимала, что судья принял правильное решение, но ей было непереносимо больно. Когда слушание закончилось, она подумала, что надо поговорить дружески с бабушкой и дедушкой Блейка. Бабушка ее со слезами обняла, все плакали – и дедушка, и адвокат Тимми, даже на глазах у судьи выступили слезы. Он ужаснулся, узнав, в каком состоянии находится мальчик и что он не говорит. Он надеялся, что в обретенной семье, где Блейка будут любить и должным образом о нем заботиться, он скоро начнет говорить. Жизнь, которую он вел с матерью, его чудовищно искалечила.

Вышли они из зала суда все вместе, включая и социальную работницу, и поехали на трех разных машинах в приют Святой Цецилии. Адвокат Тимми попрощался с ней возле зала суда и сказал, что очень расстроен. Он всей душой ей сочувствовал, но помочь ничем не мог. Его руки были связаны, он тоже считал, что ребенка следовало отдать родной бабушке и родному дедушке, хотя и видел, каким тяжелым ударом это оказалось для Тимми. За то короткое время, что Тимми провела с Блейком, она полюбила его беззаветно. Ее сердце распахнулось и приняло его в себя. И вот теперь ей надо вырвать его из сердца, что сравнится с этой болью? Она ехала вместе со всеми в приют Святой Цецилии, чтобы попрощаться с ним. Судья подписал в зале суда распоряжение, чтобы Блейка передали родным, и прямо сегодня, вечером, они улетят вместе с ним в Чикаго. Их миссия была выполнена. Через шесть месяцев будет утверждено решение о постоянном опекунстве над внуком. А Тимми вряд ли еще когда-нибудь его увидит. Она не хотела рваться за ним в его новую жизнь, знала, что это только все осложнит и запутает. Она останется всего лишь женщиной, которая полюбила его как сына и заботилась о нем несколько дней перед тем, как ему уехать жить к родным. Но увидеть его в последний раз ей хотелось.