С первого взгляда - [37]
— Про тебя тогда никто ничего толком не знал…
— Хочешь, я расскажу тебе, как лечат в сумасшедшем доме? Там здорово — много народу, все гуляют по коридорам и говорят прикольные вещи. Еще там дают разноцветные пилюли — о, я играл ими, как драгоценными камнями, они меня совершенно очаровывали. От синих хотелось спать, от зеленых — жрать, от красных начинался понос, а оранжевые окрашивали мочу в упоительный цвет зимнего заката… Еще были маленькие беленькие — от них не хотелось жить. Совсем. Их давали на ночь.
— Рикман…
— Моя фамилия Стивенс. Так звали новых маменьку и папеньку. Погоди, закончу про дурку. Там было прикольно, только телок красивых не было. Все тетки были здоровенные, мускулистые, с дубинками и шокерами. Пару раз мне становилось все равно — стояк мучил меня с утра до ночи и с ночи до утра. Я лез на них, и тогда меня лечили током. После этого пару дней ходишь под себя, пускаешь пузыри и блаженно улыбаешься трещинам на потолке. А потом меня отдали в новую семейку. Они были хорошие люди, только глупые. Считали, что у меня детская психотравма, спасали своей добротой и любовью…
— Действительно, идиоты. Надо было шокером…
— Кстати, хорошая мысль, Хантер. Знаешь, если твоей подружке сунуть шокер…
— Рикман, я убью тебя.
— Знаешь, то же самое мне сказал папаша Стивенс, когда застал меня верхом на их дочке. У них ведь была дочурочка, Рейчел. Глупая толстая корова — но мне было все равно. Именно тогда они и выдали мне на руки мою кредитку, все наличные деньги и отправили на все четыре стороны. С одним условием — чтоб я больше близко к их дому не подходил.
— И тогда ты поехал в Колорадо?
— И тогда я поехал по всей стране. Информации у меня скопилось достаточно, я про вас про всех успел узнать. Самым трудным было взломать файлы АНБ — но их сгубила самоуверенность. Они были так уверены в собственной защищенности, что даже не обратили на взлом внимания. Я скачал миллионы байтов информации и узнал все. Состав группы, работавшей по розыску Акселя, личные дела членов этой группы, особые приметы, имена родственников. Вас с Лили Роуз я приберегал напоследок… Знаешь, мы ведь виделись с тобой, Хантер. Ты приезжал к своей подруге, а я играл на лестничной клетке. Мне было слышно, как она верещала под тобой…
— Заткнись!
— Ладно, не буду. Аксель, помню, очень веселился — он ведь с самого начала знал, что вы копы. Здоровался с Лили Роуз каждый день, заносил ей газеты. Смешно.
— Не отвлекайся. Ты собрал информацию на членов группы.
— Ну да. Первые умерли легкой смертью — им повезло. Потом до меня дошло, что так я не получу никакого удовлетворения — ведь первые трое даже не знали, что умирают, а четвертый, хоть и тонул, не знал, что его убил я, Тиль Рикман, младший брат Акселя Рикмана — Немо…
— Славы хотелось?
— Нет. Возмездия. Они должны были знать, за что умирают. Ну а тебя я приберегал на сладкое. В конце концов, вы с Лили были виноваты больше всех — те парни могли и не найти Акселя, а ты убил его своими руками, и твоя сучка помогла тебе в этом.
— Тиль, тебя ищут. АНБ, ФБР, ЦРУ — все ищут и обязательно найдут. Уже есть твои фотографии, твои отпечатки, анализ твоей крови…
— Могу оставить в условленном месте кучу — пусть будет и анализ кала тоже. Хантер, ты что, дурачок? Ты не понимаешь, что мне наплевать?
— Тогда зачем ты прячешься?
— Чтобы доделать дело, разве не понятно? Уж ты-то должен меня понять. Долги надо платить. У меня остались всего два неоплаченных векселя — на имя Ричарда Хантера и Лили Роуз Чэдвик. Я уплачу — и мне будет глубоко фиолетово, что со мной сделают. Вернее всего, пошлют обратно в дурку — ну и что? Там я уже был.
— Тебя пристрелят, как бешеного пса.
— Значит, попаду в ад. Там мне тоже все знакомо. Я жил в нем с самого детства. Хантер, у меня ухо устало. Надеюсь, ты знаешь, куда ехать? Не задерживайся — твоя женщина очень красива, я могу и не сдержаться.
В трубке запикали гудки отбоя, и Дик Хантер в бессильной злобе уронил ее на пол кабины.
Он только что разговаривал с чудовищем в человеческом обличье и теперь знал наверняка: Тиля Рикмана надо уничтожить. Никакие законы цивилизации не могут действовать там, где вы встречаетесь с нелюдем.
Лил, держись! Держись, милая, я уже иду. Проклятье, я снова подвел тебя…
10
ДОМ, МИЛЫЙ ДОМ…
Лили Роуз гнала как сумасшедшая. Всего лишь две остановки — и двенадцать часов за рулем. Солнце уже начало клониться к закату, когда она узнала окружающую местность — и сердце немедленно защемило от воспоминаний. В следующий момент Лили Роуз посетило озарение.
Она помнила лесной дом Дика — еще бы его не помнить! Дом, в котором они были так счастливы… Тогда казалось — нет вокруг никого, ни одной живой души. Нет ни Немо, ни работы в полиции, ни большого промышленного города Чикаго, до которого на самом деле всего-то тридцать миль. Нет других людей — только она и Дик Хантер.
Лили Роуз съехала на обочину, выключила зажигание и откинула голову на спинку сиденья, закрыв воспаленные от усталости глаза.
Дик гнал именно сюда. Не в Чикаго. В свой дом. Это логично — хотя объяснить это словами постороннему человеку она бы не смогла. Чутье — никак иначе и не скажешь.
Жизнь веселой и беззаботной Джессики Лидделл меняется в одночасье. Неожиданно она становится опекуншей маленькой осиротевшей девочки. Джессике приходится нелегко, но когда на опеку начинает претендовать другой человек, девушка вступает с ним в борьбу, проигрывает ее и… получает лучший в мире утешительный приз…
Моника Слай больше всего на свете боится кому-нибудь помешать. Она робка и незаметна, она полезна – и невидима для окружающих. Ее самооценка стремится к Абсолютному Нулю. Она работает на главного плейбоя города уже три года, но он вряд ли узнает ее, встретив вне работы. Куда податься несчастной девушке? Разумеется, к психотерапевту…
Он был знаком с ней два дня и не знал о ней ровным счетом ничего, кроме того, что она потрясающая, сногсшибательная, великолепная, чувственная, красивая, обаятельная, остроумная, высокая, рыжая, хорошо готовит, добрая, любит детей, у нее сладкие губы и душистая кожа, она танцует как цыганка и колдует как… колдунья, она ирландка, она не боится разговаривать даже о самом неприятном, она умеет слушать и слышать… Вполне достаточно, чтобы влюбиться. Он и влюбился. Однако вынужден держать свои чувства в узде, поскольку уверен, что над ним висит страшное проклятие…
Она ловила каждый его взгляд, она замирала от счастья, когда он просто хлопал ее по плечу. Ей было девятнадцать лет, и красавчик-старшекурсник казался ей чуть ли не Богом. Однажды он предложил ей шутливое соглашение, и она согласилась. Она согласилась бы даже спрыгнуть с крыши небоскреба, если бы он этого захотел…Прошло семь лет. Она красива, самостоятельна и одинока, она сама строит свою жизнь. И вдруг ей приходит судебное уведомление: она должна выполнить условия подписанного ею контракта!
Может ли цветочница влюбиться в миллионера при условии, что он молод, красив и сексуален? Да! А может ли миллионер влюбиться в цветочницу, если она молода, красива и так далее? Возможно. Но он ни за что и никогда на ней не женится!!! – так решила цветочница и отвергла миллионера…
Скромная девушка Морин работает учительницей словесности. Ее сестра-близнец Мэгги танцует в ночном клубе. Морин робко и безответно влюблена в почтенного вдовца, директора колледжа. Мэгги – страстно и взаимно любит гангстера. Но однажды судьбы сестер переплетаются и спутываются, и вот уже невозможно понять, где Мэгги, где Морин, кто кого любит и чем вообще закончится весь этот веселый и жутковатый карнавал…
Жюстин Винтер вернулась в родительский дом, расположенный в заливе Джорджиан-Бей, чтобы управлять семейным бизнесом – небольшим коттеджным поселком. Девушка энергично берется за дело, но внезапно в ее офисе появляется бизнесмен-красавец Кэссон Форрестер и заявляет, что намеревается купить землю Винтеров под строительство прибрежного курорта. Жюстин в резкой форме отказывается от сделки. Но ей приходится часто встречаться с Кэссоном, все лучше узнавая своего «противника», Жюстин не в силах сопротивляться его обаянию и вскоре влюбляется в него…
— Ты меня любишь? — пораженно произнесла я, сердце сделало кульбит. Было и волнительно, и жутко раздражающе. Юджин снова валился ко мне и наводил шороху. — Да, безумно. Жить без тебя не могу, — внезапно тихо прошептал он, сокращая расстояние. — Боже, какие у тебя прекрасные глаза, — продолжил он бархатным голосом, оттесняя к стене. — Вот, опять! — Юджин снова пришёл в себя, и отскочил, а затем помрачнел и занял стул, на котором совсем недавно сидел Адонис. Я же совсем ошалела. — Что ты собирался сделать? — Наверное, поцеловать.
— Ты снова проиграл, — донесся до смущенного юноши голос его парня. — Ты ведь знал об этом? — откинув одеяло, пискнул тот, еще не проснувшись. — Конечно, — в дверях спальни показалась самоуверенная физиономия. — Еще ни разу ты не выдержал всю процедуру прелюдии, на самом интересном прося тебя трахнуть, — усмехнулся второй парень. — А посему, получи задание… В его руке оказался вибратор…
Друг всегда прикалывался надо мной из-за моего увлечения и рода занятий, я актер в детском театре. А тут получилось так, что прикололся над ним.
Поспорить с лучшим другом на нашего богатенького выскочку? Легко. Вляпаться по самое небалуй? Умеею, практикую. Пожалеть о содеянном? Запросто… Только иногда бывает поздно…
Настоящая сказочная принцесса всегда знает, с чем подать дракона. Настоящий сказочный дракон даже не представляет, какого противника встретит в лице принцессы.