С пером и автоматом - [3]
Даже холодные осины излучали теплый красноватый свет. Желтые пряди появились на березах. Медью отдавали листья липы и вяза.
Прошедшие дожди смыли с деревьев пыль, и теперь они стояли посвежевшие, помолодевшие, добрые.
По утрам на траве все чаще появлялся иней — недаром на Украине сентябрь называют «вересень» (месяц первого инея). День-летопроводец вел природу к яркому увяданию. Наступал вечер года. На память невольно приходили пушкинские строки. Вот оно, пышное природы увяданье». И тут же рядом, как солдаты, вставали другие:
В желто-бурый ковер оделись поля. Обычно в это время крестьяне подводили итог сельскохозяйственного года, радовались своим победам, справляли «дни урожаев», играли свадьбы…
Еще бы: позади осталась страдная летняя пора. Хлеба в закромах, сено в скирдах, овощи в погребах, скотина нагуляла жиру. Можно передохнуть, распрямиться, поторжествовать. Но эта осень была военной, безрадостной. Всюду дымились сожженные дома, пылали нескошенные хлеба, поля стонали от неухоженности.
Я сидел и думал об Украине, а мне виделись воронежские просторы…
Быстро меняются краски родного поля. Кажется, еще недавно преобладал зеленый цвет, но вот уже пожелтели хлеба, все чаще и чаще взгляд останавливают темно-серые и черные тона свежевспаханной земли.
Последний летний и первый осенний месяцы и на моей родине особенно напряженные для земледельцев. И для тех, кто уже управился с зерновыми, и для тех, кто еще только скосил первые гектары хлебов.
Одновременно с уборкой в эти последние осенние дни главная забота земледельца о будущем урожае. С какой радостью, бывало, следили мы, как все дальше на юг продвигался фронт сева. Уже посеяны первые сотни гектаров ржи и пшеницы. Предпочтение отдавалось тем сортам, которые хорошо себя зарекомендовали. Почти половину клина занимала озимая пшеница, которая давала более высокие и устойчивые урожаи, чем рожь.
Обычно осень торопит земледельца, и он старается управиться со всеми заботами в срок. Но сейчас все нарушено. Отступая, враг уничтожал на своем пути все живое, превращал некогда цветущие селения в мертвую зону. Взрослое население угонял на запад. Стариков и детей расстреливал. Вот почему советские войска спешили: наступали днем и ночью, шли с тяжелыми боями, без сна и отдыха.
…Послышался шум мотора. Заскрипели тормоза автомобиля. В редакторскую хату вошел начальник Политического управления фронта генерал-майор Сергей Савельевич Шатилов. Это был молодой смуглолицый мужчина, очень подвижный, решительный, добрый и отзывчивый. Мне не раз приходилось видеть его в боях, получать от него задания, и я всегда относился к нему, как, впрочем, и все другие, с чувством большого уважения. Более года назад он подписал мое фронтовое корреспондентское удостоверение.
Генерал Шатилов энергично поздоровался и, не дожидаясь рапорта, спокойным, мягким голосом спросил:
— Кто едет?
Редактор назвал мою фамилию.
Сергей Савельевич быстро повернулся, протянул мне руку и, широко улыбаясь, добродушно проговорил:
— Мы, кажется, давно знакомы!
И тут задал несколько вопросов: хорошо ли себя чувствую, знаю ли задачу, имею ли нужную карту, приходилось ли раньше переправляться через широкие и бы-строводные реки, как думаю доставлять материал в редакцию.
А несколько минут спустя по размытой дождем дороге, через рытвины и ухабы, разрезая ночную темень, виллис мчал нас на запад, к Днепру. По неубранным, изрытым траншеями и окопами полям Украины мчались колонны танкистов-гвардейцев, за которыми неотступно, словно тень, тянулись клубы густого дыма и пыли, насыщенные парами бензина и всевозможных масел. И стоило только чуть сбавить газ или приостановиться, отчетливо слышалось, как ревели моторы и глухо стучали стальные траки мощных тридцатьчетверок и «KB». На башнях машин, облепленных десантниками, белели надписи: «За радянську Украину!», «Нас кличе Киiв!», «Даешь Днепр!», «Смерть фашизму!».
Вслед за танками и самоходными орудиями двигались артиллеристы, саперы-мостовики, понтонеры, связисты. Пылила матушка-пехота. Пыль над степными дорогами была такая густая, что совершенно закрывала от нас солнце, а перепела задыхались в жите. Но люди, советские чудо-богатыри, на танках, на лафетах пушек, броневиках и автомашинах, на конях, а чаще всего в пешем строю настойчиво пробивались вперед, к Днепру.
Несмотря на усталость, они шли бодро и пели дружно:
Много лет спустя, касаясь событий той поры, Владимир Фирсов в поэме «Республика бессмертия» очень правильно и психологически точно напишет:
Шли люди в серых шинелях с зелеными полевыми погонами на плечах, каких на Украине еще не видели. Шли солдаты, перенесшие горе и разлуку, повидавшие пожарища и смерть.
Герою Великой Отечественной войны, Маршалу Советского Союза Ивану Степановичу Коневу (1897–1973) посвящён новый роман известного писателя Семена Борзунова.
Линия огня… Это не только военный термин, означающий рубеж, с которого стреляют солдаты, постигая армейское мастерство, и не только линия огня, с которой советские бойцы поднимались в атаку и громили фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны. Линия огня всегда проходила и проходит между нами и нашими идеологическими противниками. На ней ни на один день, ни на один час не смолкают «выстрелы», не утихает борьба. И в первых рядах ее находятся советские журналисты, писатели и многие другие верные бойцы нашей славной Коммунистической партии — солдаты идеологического фронта. Эта важная и острая тема современности лежит в основе книги Семена Борзунова «На линии огня».
Художественно-документальная повесть о Герое Советского Союза Чолпонбае Тулебердиеве, повторившем подвиг Александра Матросова, и очерки о героизме и самоотверженности советских бойцов в годы Великой Отечественной войны. Ряд очерков посвящен работе корреспондентов фронтовых газет — боевых друзей автора, ныне известного военного журналиста и писателя, лауреата литературной премии им. Д. Фурманова и премии московских журналистов.Книга адресуется массовому читателю.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.