(С)нежные дни - [35]

Шрифт
Интервал

Домой вернулись поздно, было уже темно. Во дворе под светом фонарей белели снежные островки. В один из них мы вставили маленькое тряпичное чучело и подожгли его – провожали зиму, встречали весну. Ждали тепла и загадывали хорошее лето.

Я вот теперь думаю, что такое чучело легко сделать самой. И сжигать вместе с ним все самое грустное, неудачное и плохое на границе зимы и весны.

Тест

Вчера я стояла у окна и смотрела во двор. По улице шел человек с полными сумками, на которых было написано «Перекресток». Думаю, он прекрасно провел время в супермаркете, выбирая продукты для новогоднего стола. Человек открыл дверь в подъезд и увидел кошку, которая грелась на лестничной клетке. Наверное, кошка что-то натворила, потому что человек выгнал ее из подъезда. Кошка была худой, облезлой и еле передвигала лапы. На улице было ветрено и промозгло. Я это чувствовала, даже стоя по другую сторону окна.


Восемь лет назад я работала в Москве. Жаркое, как пекло, столичное лето. Пятница. Час пик. Я после работы с трудом втискиваюсь в вагон метро и начинаю медленно умирать от духоты, со всех сторон прижатая усталыми потными телами. Рядом со мной стоит молодая беременная женщина. Очень беременная. А прямо перед ней сидит крепкий парень, старательно отгородившийся от будущей мамы газеткой «Спорт-экспресс». И хотя живот девушки буквально упирается в его нос, бумажная перегородка дает полное право спокойно сидеть дальше и наслаждаться статьей про плачевное состояние российского футбола.


Четыре года назад. Я устраиваю ребенка в садик. Я объездила все дошкольные учреждения нашего города, дома открыла тетрадь и начертила итоговую таблицу, в которую свела собранные данные: местонахождение садика, наличие детских площадок, состояние зданий (не дай Бог, с потолка отвалится штукатурка и упадет кому-нибудь на голову!), проводятся ли занятия с детьми и кучу всего другого. Но решающим при выборе сада оказался столбик «Отрицательные отзывы». За месяц до этого коллега по работе рассказала историю, что муж ее подруги, которая работает по сменам, не смог вовремя забрать ребенка из детского сада. Воспитательница спокойно ушла домой, оставив девочку на попечение сторожа. Сторож запер ребенка в здании и отправился проверять территорию. Пришедший родитель со сторожем не столкнулся, но услышал через запертую дверь истерический плач своего ребенка, которому было очень страшно остаться одному в пустом темном здании.


Месяц назад. Я разговаривала с женщиной, которая долгое время работала няней в одной состоятельной московской семье. Ребенок, за которым она ухаживала, заболел. Вызвали врача. За визит заплатили 5000 рублей. Осмотрев ребенка, попив чайку с мамой и дав пару рекомендаций, доктор стала собираться, а попутно рассказывала, какой тяжелый у нее сегодня был день и как до этого она была в одной семье – осматривала такого же простуженного ребенка, а бабушка просила еще посмотреть и старшего, который подкашливает и хрипит, даже обещала доплатить 120 рублей. «Вы представляете, – возмущалась доктор, – 120 рублей за осмотр второго ребенка? Да у меня один вызов стоит 5000 рублей». Она отказалась.


Весь вечер телевизор громко работал, пестрил анонсами новогодних фильмов и программ, настраивал на праздничный лад, а у меня из головы не шла кошка. И я подумала: «А может, это не просто кошка? Может, это специальная Новогодняя кошка, которую послали на землю, и она в преддверии праздника кочует из подъезда в подъезд – проверяет наши души?» До какой степени мы способны сострадать, сопереживать, пожалеть? Может быть, когда-то и тот парень с газетой, и воспитатель, спокойно ушедший домой, и доктор, отказавшийся без оплаты посмотреть больного ребенка, тоже начинали с того, что выгнали на холод больную кошку.

Пятница, четырнадцатое

Знаешь,
понял я,
         что на свете
мы
    не существуем отдельно.
Роберт Рождественский

1


Утро началось с телефонного звонка няни, которая сообщила о температуре, кашле и сильном ознобе. В общем, на работу она не выйдет. Лара положила трубку на прикроватную тумбочку и, вздохнув, откинулась на подушки. День начался удачно.

– Что случилось? – послышался вопрос мужа.

– Няня не придет, – ответила Лара.

– Ясно.

Оба продолжали лежать с закрытыми глазами – ловить последние минуты перед подъемом.

– Я бы осталась дома с Катей, если бы не День святого Валентина.

– Очень глупый праздник, – сказал Александр.

– Глупее не придумаешь, – согласилась Лара и тут же почувствовала на своем плече губы мужа.

Улыбнулась. А губы продолжили свой путь вверх по шее и добрались до подбородка.

– Сейчас Катя прибежит… – пробормотала Лара, обняв Сашу за шею.

– Мы ей все объясним. – Губы встретились с губами.

– Что ты собрался объяснять ребенку?

– Что сегодня обязательно надо целоваться.

Лара все еще не открывала глаза. И вставать не хотела. Подставляла губы и ловила поцелуи, обнимала за шею и гладила короткие густые волосы.

– Отличное объяснение… Что будем делать с Катей?

– Позвоню маме. – Губы коснулись кончика носа. – Ты сегодня во сне разговаривала.

– Неправда, я никогда не разговариваю во сне.

– Еще как разговариваешь, ты настоящая болтушка. Я просто раньше тебе об этом не рассказывал.


Еще от автора Наталья Литтера
Батя, Батюшко и Бэмби

Город. Улицы, машины, люди, дома. Поздний вечер, окна. И за ними — снова люди. Нас интересуют некоторые из них. Какова вероятность, что прагматичная, лишенная иллюзий женщина за тридцать закрутит роман с убежденным холостяком и циником? Небольшая, но есть. А сколько шансов на то, что этот роман перерастет в настоящее чувство? Ноль? А вот и нет. Ноль целых, одна тысячная. Как раз на таких цифрах мы и специализируемся. Расскажем, покажем, докажем.


Синий бант

Хроники двух семей отдельными кадрами, зарисовками, событиями. Тобольцевы и Королёвы. Как они жили, любили, растили детей? И как случилось то, чего никто из них не планировал и не ожидал? Эта книга для тех, кто читал романы «Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа», «Времена года» и не хочет расставаться с полюбившимися героями.


Времена года

Что может произойти, если вдруг случайно услышишь на улице скрипку? Возможно, поймешь, как пережить болезненную потерю. Осознаешь, с чего начать жизнь заново. Поверишь в чудо. Встретишь любовь. От тишины до музыки. От лета до весны. От Июля до Мая. Он. Она. Скрипка.


Дульсинея и Тобольцев, или Пятнадцать правил автостопа

О чем произведение? О том, как однажды встретились два человека. Ведь это так важно - встретиться, разглядеть, удержать... Роман о любви, о дружбе и, наверное, немного о Москве.


Пять лепестков на счастье

Пять дней – это много или мало? Что можно успеть сделать, а от чего – отказаться? У Дмитрия Одинцова, направлявшегося на важную деловую встречу, в дороге ломается машина, и он останавливается переночевать в маленькой провинциальной гостинице. Чем окажется для него пребывание в городе, который готовится к фестивалю? Может, это возможность сделать передышку в бесконечной жизненной гонке, познакомиться с новыми людьми, вернуть любовь? И даже стать участником неожиданного открытия… Кажется, судьба дала второй шанс.


Встретимся на Арбате

Арбат… Одна из самых старых и знаменитых улиц Москвы. Здесь пересекаются пути совершенно разных людей. Продавец в букинистическом магазине и экскурсовод, торговец картинами и скромный бухгалтер, студент театрального училища и девушка, работающая в службе доставки, владелица цветочного магазина и главный редактор столичного глянца… У каждого из них свои разочарования, надежды и мечты. Каждый занят поисками своего счастья. Эта история о том, как однажды Арбат навсегда меняет их жизнь.


Рекомендуем почитать
Пьяное лето

Владимир Алексеев – представитель поколения писателей-семидесятников, издательская судьба которых сложилась печально. Этим писателям, родившимся в тяжелые сороковые годы XX века, в большинстве своем не удалось полноценно включиться в литературный процесс, которым в ту пору заправляли шестидесятники, – они вынуждены были писать «в стол». Владимир Алексеев в полной мере вкусил горечь непризнанности. Эта книга, если угодно, – восстановление исторической справедливости. Несмотря на внешнюю простоту своих рассказов, автор предстает перед читателем тонким лириком, глубоко чувствующим человеком, философом, размышляющим над главными проблемами современности.


Внутренний Голос

Благодаря собственной глупости и неосторожности охотник Блэйк по кличке Доброхот попадает в передрягу и оказывается втянут в противостояние могущественных лесных ведьм и кровожадных оборотней. У тех и других свои виды на "гостя". И те, и другие жаждут использовать его для достижения личных целей. И единственный, в чьих силах помочь охотнику, указав выход из гибельного тупика, - это его собственный Внутренний Голос.


Огненный Эльф

Эльф по имени Блик живёт весёлой, беззаботной жизнью, как и все обитатели "Огненного Лабиринта". В городе газовых светильников и фабричных труб немало огней, и каждое пламя - это окно между реальностями, через которое так удобно подглядывать за жизнью людей. Но развлечениям приходит конец, едва Блик узнаёт об опасности, грозящей его другу Элвину, юному курьеру со Свечной Фабрики. Беззащитному сироте уготована роль жертвы в безумных планах его собственного начальства. Злодеи ведут хитрую игру, но им невдомёк, что это игра с огнём!


Шестой Ангел. Полет к мечте. Исполнение желаний

Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…


Тебе нельзя морс!

Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)


Авария

Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.


История жизни в авторской обработке

Истории из жизни… Казалось бы, что может быть проще? Описать несколько реальных эпизодов, немного сдобрив их авторской самоиронией, кое-где художественным вымыслом, – и книга готова. Но какой секретный ингредиент нужен для того, чтобы читатель в легких, повседневных историях почувствовал глубину, увидел нечто едва уловимое, но такое важное? Или чтобы прочитал – и будто посмотрелся в зеркало, признался сам себе, закрыв книгу: «Да это же про меня!» Наталья Литтера – не волшебник, но ей известно что-то, делающее истории жизни именно такими: легкими и глубокими, уникальными и всеобъемлющими.