С мешком за смертью - [29]

Между тем, Кроон давал распоряжения Бринтингу:

— Доставить Волка в миссию, и пусть с ним там возятся. За документами заедите, знаете куда, и все их вернете тоже. Об этих вещах ни я, ни доктор, ни Марк, ни Марс, ни барышня ничего не слыхали и их не видали.

— А это что за саквояж? — спросил Кроон про тяжелый чемоданчик, бывший на попечении Марка.

— Это мой, — поспешно ответил Стасик.

— Ах, ваш? — промолвил Кроон и продолжал: — когда вернетесь, мальчик и девочка ваши — делайте с ними, что вам вздумается. Не медлите. У меня нет времени.

Стасик, забрав тяжелый желтый чемоданчик, ушел.

XXII. Навстречу зеленым бандам.

Прошло три дня. Мурманский маршрут добился пути на юго-восток через Ряжск. В Самару и за Волгу нечего было думать — там шли крестьянские восстания и надвигались из-за Урала сибирские войска. Мурманцы решили попытаться, нельзя ли добыть хлеба в Тамбовской губернии — хотя и там было очень неспокойно: повсюду шныряли, нападая на поезда, «зеленые» банды и казачьи отряды.

Марк с Аней были возвращены Стасиком в американский вагон. Бринтинг узнал, что маршрут с эвакуированными из Петрограда детьми уже ушел по направлению к Ряжску, и Граеву пришлось снова принять девочку к себе.

О том, что Марк жив и не пропал, Граев был в свое время предупрежден «малюшинцем» и не беспокоился о нем, да и некогда было за хлопотами. Мальчишки в поезде с завистливым недоверием слушали рассказы Марка о том, что было с ним в эту неделю, и хоть и думали, что Марк «здорово заливает»[72], но шпаер, как называл свой револьвер Марк, и то, что у Ани была забинтована рука, доказывали, что кое-что есть и верного в рассказе Марка. А слух о мальчике со смертью дошел и до мурманского маршрута. Отец велел Марку вывернуть мешок наизнанку. И как ни просили мальчишки, Марк ни за что не хотел им показывать мешка.

— Вот видно, что все врешь. Девчонка встанет, мы ее выспросим, что ты врешь, — говорили мальчишки.

Белпорожские товарищи Марка, первые узнав от него повесть его московских приключений, рассказывали ее мальчишкам от себя с разными новыми финтифлюшками. Особенно они старались украсить и возвеличить Марса. По словам Сашки Волчка, пес оказывался «аграмаднейшего роста» и мохнатый, а морда «в-во какая!» Ленька Култаев, напротив, ссылаясь на то, что Марк в знак особого доверия ему первому показал «шпаер», уверял, что Марс — маленький, гладкий, с обрубленным хвостиком и на глазу черное пятно. Петька-телеграфист утверждал, что и Сашка, и Ленька одинаково врут, а Марс — черный пудель, остриженный «пополам» — задок голый, а передок в шерсти, — и подумав, что бы еще такое сказать «в разрез» товарищам, Петька прибавил после некоторого молчания:

— К тому еще, он говорит некоторые слова...

Это он хватил через край: мальчишки засвистали, завзыкали, залаяли, и утвердилось общее мнение, что, может быть, кой-что и есть во всем правды, но уж собаки наверное никакой нет.

Зависть к шпаеру Марка имела свои следствия. Где-то все мальчишки раздобылись «пугачами», и все время около мурманского маршрута, пока он стоял на соединительной ветке Окружной дороги, шла пальба из пугачей: происходили жаркие бои между враждебными бандами. Кое-кто все-таки еще верил в собаку, и они-то и сплотились вокруг Марка в «банду смерти», а противников называли «зелеными», что тех ставило на дыбки. И если бы еще шпаер Марка! — Но, увы! — шпаер молчал, потому что в нем не было ни одного патрона... Напрасно Марк угрожал своим немым револьвером. Противники осыпали его банду пробками из пугачей и насмешливыми боевыми криками:

— Гау! Гау! Гау!

Что должно было изображать собачий лай и намекало на то, что никакой собаки нет и не было.

Настал час отхода для мурманского маршрута. Марк стоял у раскрытой двери вагона с товарищами и увидал, что вдоль поезда идет Стасик с Марсом на поводке...

«Банда смерти» приветствовала пса разноголосыми воплями. Из других вагонов повысовывались ребята и взрослые; мальчишки побежали за собакой и, столпясь у вагона Марка, молча разглядывали пса. Марс, привыкший к вниманию, сидел равнодушно на земле: видимо, запах пролитой у рельсов нефти ему напоминал резину или был неприятен сам по себе.

Стасик взобрался в вагон и позвал за собой Марса проститься с Аней. Пес с места без разбега легко вспрыгнул, словно взлетел, в вагон. Мальчишки закричали, захлопали в ладоши и засвистали.

После ухода Стасика мальчишки от «комиссаров» «банды смерти» узнали, что «главный сыщик» прислал Марку поклон, а Стасик подарил Марку пять золотых царей, пачку патронов для шпаера и документы для Анны Гай с поддельными печатями. Эти слухи повергли противников банды в уныние: собака была налицо, хотя и «самая обыкновенная» собака; правда, она не проронила ни одного слова, а очень ловко скакнула в вагон — прямо мячик! К счастью «банды смерти», ее противники не узнали, что когда Марк зарядил свой «шпаер» патронами, Граев отобрал его у сына:

— А то ты сейчас сгоряча еще набедишь. Потом я тебе отдам.

О золотых же Граев сказал так:

— Напрасно взял. Нехорошие эти деньги. Что ты — бандит, в самом деле, что ли?!

Марку стало неловко, и он ответил: