С.М. Киров. Избранные статьи и речи 1912 - 1934 - [15]

Для характеристики тягчайшего продовольственного положения в тот период приведем телеграмму члена Реввоенсовета Анисимова от 3 апреля 1919 года, адресованную в Ревком Кирову:

«Примите экстренные меры к снабжению населения продовольствием смертность больных громадная от недоедания доходит до колоссальных размеров точка Выдача населению из запасов отдела снабжения пшеницы доведена до минимальных размеров на днях выдачу прекратим точка Результаты телеграфировать № 336

Член Реввоенсовета Анисимов

Начштаб Нихсаев».

В этой труднейшей обстановке Сергей Миронович не падает духом и не знает колебаний — он поспевает всюду, всех ободряет, воодушевляет своими пламенными речами и личным примером на преодоление всех и всяческих препятствий.

В ряду сохранившихся записей речей Кирова за этот период первой по времени является блестящая, полная мощного революционного энтузиазма речь от 26 марта, посвященная провозглашению Венгерской социалистической советской республики.

Мы здесь приведем воспоминания одного бывшего венгерского военнопленного:

«Я и все военнопленные плохо понимали русский язык. Но этот язык правды был нам понятен. Сергей Миронович призывал нас, вместе с русскими пролетариями, защищать завоевания Октября и вступить в красногвардейские отряды. После этой речи, протискиваясь к столу, мы спешили скорее записаться в красногвардейский отряд. Шестьсот венгерцев в тот день записалось в Красную гвардию».

На пленуме Астраханского горсовета 31 мая Сергей Миронович сообщает о захвате в Каспийском море парохода, на котором ехали белогвардейские агенты.

Это чрезвычайно интересный эпизод. На форт Александровский в Закаспии (форт был в руках белых) под руководством Кирова был произведен внезапный налет нашей флотилии, причем форт был захвачен врасплох настолько быстро и неожиданно, что радист даже не успел передать сообщение о нападении. Целые сутки радиостанция форта, уже находившаяся в наших руках, работала с Гурьевом, где был штаб генерала Толстова, и с Петровском, откуда поступали депеши Деникина для Колчака.

Киров лично занимается расшифровкой донесений Деникина Колчаку и по одной из телеграмм устанавливает маршрут следования по Каспийскому морю деникинского посланца к Колчаку генерала Гришина-Алмазова. Киров организует захват судна, на котором едет Гришин-Алмазов, и находит там письма и документы Деникина, которые раскрывают стратегический план белогвардейцев.

Свои доклады о положении на фронтах гражданской войны, вкрапливая туда вопросы международного положения и важнейшие вопросы нашей внутренней политики, Сергей Миронович, как правило, делал через каждые две недели на объединенных собраниях Горсовета, Совета профессиональных союзов, представителей фабрично-заводских предприятий и на других массовых собраниях. Таким образом Сергей Миронович держал в курсе важнейших событий весь партийный и беспартийный актив, заражая сотни и тысячи людей своим безграничным энтузиазмом, революционной решимостью и здоровым, ничем непобедимым оптимизмом.

Сергей Миронович никогда не прикрашивал действительности, строго выполняя ленинский завет — говорить рабочим то, что есть.

Откровенно говорил он о величайших трудностях, создающихся на фронте и в тылу. Ни в какой мере не преуменьшал успехов Деникина, захватившего 1 июля 1919 года нашу пролетарскую твердыню — Царицын.

Сергей Миронович прямо говорил о той величайшей опасности, которая создалась для Астрахани вследствие прекращения сообщения по Волге и возможного захвата белыми железной дороги Астрахань — Саратов, последнего средства сообщения с центром и единственного пути подвоза продовольствия, без которого Астрахань не могла продержаться буквально ни одного дня.

Но, сообщая самые тревожные, самые мрачные вести о деникинском фронте, Сергей Миронович тут же напоминал о наших успехах в борьбе с Колчаком и всю свою речь умел пропитать таким мощным революционным оптимизмом, что в результате самых тяжелых его сообщений создавался новый прилив энтузиазма:

«Советская власть все равно опять восторжествует и не даст белобандитам возможности терзать пролетарское тело!» После докладов Сергея Мироновича энтузиазм охватывал слушателей, и нередко тут же после собрания начиналась запись добровольцев на фронт на защиту подступов к Астрахани.

А нужда в укреплении сил на ближайших участках фронта была огромная. Дело в том, что первую, с большим трудом сформированную Кировым из остатков XI армии, крупную и надежную часть — 33-ю дивизию, — командование Южного фронта в июне вынуждено было взять из Астрахани для усиления других участков фронта, так как положение там было в это время исключительно тяжелое.

С уходом 33-й дивизии Астрахань фактически оставалась без сколько-нибудь серьезной защиты, а как раз в это время Деникин начал все крепче и крепче наседать с запада, отлично учитывая важность захвата Астрахани. Дальнейшая оборона Астрахани в этот момент многим казалась делом совершенно безнадежным.

Предатель Троцкий вместе с теми «специалистами», которыми он себя окружил, уже давал в это время из штаба главнокомандующего указания о необходимости эвакуировать Астрахань — в целях «выравнивания фронта». Уже многие коммунисты в Астрахани сложили чемоданы. Однако Киров» и Реввоенсовет заявили решительный протест против предательских приказов Троцкого и обратились непосредственно к В. И. Ленину. Ленин дал ответ: «Астрахань защищать до конца».