С любовью, Старгерл - [34]

Мы остановились в нескольких метрах от него. Он, однако, вроде бы по-прежнему нас не замечал. Крошечная ладошка Пуси обвилась вокруг моего пальца. Когда я наконец дерзнула открыто посмотреть ему в лицо, то, к ужасу своему, обнаружила на нем легкую улыбку. Без сомнения, он как раз переживал какое-то очередное счастливое мгновение с Грейс или просто разговаривал с нею. Я похолодела. Идиотка! Надоеда! Прочь отсюда! Оставь его в покое! Убирайся! Так бы я и поступила, но тут Чарли неторопливо повернул голову и поглядел на нас снизу вверх. Впервые за все это время я увидела целиком лицо человека, с которым Грейс прожила свою жизнь. Улыбка с его лица исчезла. Глаза, окруженные отбрасываемой козырьком кепки тенью, казалось, взирали на нас откуда-то из потустороннего мира. Горе не иссушило этого человека, он оставался крепким и мускулистым. Запястья у него были широкими, как булки для сэндвичей, предплечья – в красных пятнах, волоски на них выгорели под летним солнцем до белизны. Над карманом рубашки красовался вышитый логотип: «Гошен[31]. Механическое оборудование»

– Извините… – запинаясь, пробормотала я. – Мне…

Я понятия не имела, что говорить дальше.

И вдруг Пуся выхватила у меня подарок, рывком протянула его ему и взвизгнула:

– С днем рождения, Чарли!

Я просто стояла, как болванчик, и хлопала глазами, она все сделала за меня. Чарли так и не протянул руки за подарком, и Пуся положила его ему на колени. Он не сводил с ребенка глаз. Не в силах ждать, девочка нетерпеливо предложила:

– Ну что, раскроешь? – И, не дожидаясь реакции, сама схватила сверток, сорвала обертку и решительно распахнула находившуюся внутри коробку. – Смотри!

Чарли поглядел на подарок, потом на Пусю. На меня.

– Это аэрозоль, – пояснила я. – Им обрызгиваются жаркими днями, чтобы не потеть. Пуся потрясла в воздухе пластиковой бутылочкой: – Гляди, мы его уже наполнили жидкостью! Хочешь, я тебя обрызгаю?

Его молчание она приняла за знак согласия и побрызгала ему одно предплечье. Капельки, как роса, заблестели на белой лужайке кожных волосков. Чарли долго глядел на это зрелище. Затем протянул руку, взял у Пуси аэрозоль и побрызгал на другое предплечье. Девочка выхватила бутылочку обратно. Побрызгала себе на лицо. Потом – мне. Потом – ему. Он моргнул. «Ура!» – воскликнула Пуся, запрыгала, закружилась на месте, дважды обежала вокруг могильного камня и наконец протянула спрей Чарли. Тот по-прежнему не улыбался, но выражение его глаз изменилось. Теперь он был с нами.

Девочка села перед ним на корточки.

– Ну, Чарли, сколько тебе сегодня исполнилось?

Мужчина показал ей на пальцах. Пуся сосчитала.

– Одиннадцать?

– Семьдесят четыре, – подсказала я.

Сперва это показалось мне забавным и милым: отвечать на вопрос маленького ребенка таким немым способом; но затем в голову пришло нечто другое…

– Мне шесть, – сообщила Пуся. – А Старгерл – шестнадцать. И ее уже бросили.

Чарли, казалось, был несколько озадачен. А я даже слегка обиделась. Но сделала несколько шагов вперед и остановилась, ожидая, когда он поднимет на меня глаза. Затем указала пальцем на ухо и выговорила так четко, как только могла:

– Вы меня слышите?

Он покачал головой.

Я положила руку Пусе на плечо:

– Чарли не слышит.

Девочка сложила руки рупором у губ и, прежде чем я успела остановить ее, проревела ему прямо в лицо:

– ТЫ! МЕНЯ! СЛЫШИШЬ?

Он поднял взгляд на меня. И улыбнулся. Я подумала: «Ну вот. Теперь у нас появилось что-то общее! Двое взрослых радуются проделкам ребенка». Чарли запустил ладонь в карман, вытащил оттуда какую-то розоватую штуковину и вставил в ухо. Затем наклонился к Пусе:

– Теперь слышу.

Я не смогла унять любопытство:

– А почему вы его раньше не надели?

– Здесь я никогда не ношу аппарат, – произнес он. – Так лучше слышно Бога.

Голос у него оказался грубоватым, даже каким-то шершавым, похожим на его мясистые руки.

Пуся перевела взгляд с меня на него:

– Грейс – это твоя жена, и она умерла, да?

Чарли кивнул.

– И тебе от этого очень грустно?

Чарли кивнул.

– Я буду грустить вместе с тобой, Чарли, – объявила она, забралась к нему на колени и крепко обняла.

Он закрыл глаза и взъерошил девочке волосы. Я в задумчивости смотрела на надгробие.

Наконец Пуся слезла, уперла локти ему в колени и спросила:

– Ты пойдешь на Каплеваль?

Он покачал головой: «Нет».

– А я пойду, – весело объявила она. – И буду там Госпожой Каплей. И выиграю конкурс!

Чарли взглянул на меня:

– Госпожой Каплей?

Я пожала плечами.

– Это ее идея. – Потом хлопнула Пусю по плечу. – Ну, ладно, госпожа, нам пора. Мы уже утомили Чарли. – И я поставила ее на ноги.

Девочка вытянула руку.

– Приятно было познакомиться, Чарли. – Но прежде чем он успел отреагировать, вдруг взвизгнула: – Постой! Я совсем забыла! – Тут она достала из моего кармана Корицу, поднесла ее к лицу мужчины и выставила вперед крошечную крысиную лапку. – Познакомься еще с Краицей.

У Чарли даже веки не дрогнули. Он осторожно взял лапку зверька большим и указательным пальцами и пожал ее. Однако Пуся не успокоилась: она тянула Чарли к себе, пока он не наклонился, а потом посадила Корицу ему на плечо. Он выпрямился. Они с Корицей поглядели друг на друга. Тогда мужчина повернулся к надгробию и, как мне показалось, с гордостью продемонстрировал себя Грейс в таком виде.