С гармонью - в XXI век! - [3]
Основу музыкального быта южноуральцев в ту пору определяло народное искусство и прежде всего — русская крестьянская песня. Она была разной — выражавшей радость и горе, веселье и печаль, торжество и отчаяние. То есть все то, чем жил человек.
Без песен и плясок не обходилось ни одно событие. А по веселью ничто не могло сравниться со свадьбами, которые устраивали, как правило, на мясоед — время между Новым годом и масленицей.
С музыкой связывались и многие другие народные обряды. Особенно занимательными являлись новогодние, рождественские и крещенские игры молодежи. Девушки и парни ходили ряжеными, устраивали вечерние посиделки, водили хороводы. На масленицу катались на украшенных лентами лошадях с бубенцами. На всех этих праздниках лежал отпечаток своеобразной театральности: люди стремились вести себя на них не обыденно, а преображались, забывая хотя бы на время будничные трудности и заботы.
Основой музыкальной культуры и те времена было устное народное творчество, когда секреты научения песне, танцу, наигрышу были сродни обладанию разговорной речью, где практически любой человек, мало-мальски склонный к музыкальной деятельности, мог незаметно для самого себя становиться участником хора, перепляса, любого другого народного действа. Пронизанный музыкой повседневный быт был основой этому, естественно побуждая человека на творчество.
Гармонь на Урале появилась позже, ее завезли сюда из центральной России в середине XIX века.
В 1830 году тульский оружейник Иван Сизов купил на Нижегородской ярмарке невиданный доселе на Руси музыкальный инструмент, не пожалев за него аж целых сорок рублей ассигнациями. Это и была гармоника.
Мастер вернулся домой и сделал на манер купленной первую тульскую гармонь. Новый музыкальный инструмент получил в Туле завидную популярность, и многие горожане стали делать гармони для себя. Спрос на них возрастал, производство гармоник начало приносить прибыль. Появились первые гармонные мастерские, а вскоре и целые фабрики.
В середине XIX века гармонь получила большое распространение по всей России. Яркий звук, удобство и простота игры, легкость воспроизведения мелодий популярных песен и танцев быстро привлекли к гармони любителей музыки. Естественно, появились гармони и гармонисты на Южном Урале.
В конце XIX века в наших краях часто можно было встретить бродячих музыкантов с шарманкой. Но уже в начале XX века с шарманщиками стали успешно конкурировать гармонисты. Поначалу их репертуар особо не отличался от репертуара шарманщиков — те же душещипательные песни — «Разлука», «Пой, ласточка, пой», «Когда б имел златые горы», «Последний нонешний денечек» и другие им подобные. Гармонь довольно быстро вытеснила шарманку, и обычным явлением стали целые концерты гармонистов в людных местах городов и больших сел.
Летом они играли на базарах и ярмарках, а зимой стремились устроиться в рестораны, трактиры, чайные. Репертуар их был, как правило, невелик: популярные народные наигрыши, песни, романсы. Расширялся он исключительно по желанию посетителей, о вкусах которых написано немало. Высоким его назвать никак было нельзя.
О большом распространении гармоники в наших краях можно судить по высказыванию видного ученого Д. Зеленина, много лет изучавшего и хорошо знавшего фольклор Урала, который в 1901 году писал: «Частушки перестали быть «фабричною поэзией», как их окрестили на первых порах публицисты и этнографы; в этой же захолустной деревне, от которой на сотни верст кругом нет никаких фабрик, вы непременно услышите молодых певцов, ухарски «наяривающих» на гармонике с бесконечными «переборами» «частую» о милке и миленочке».
В начале XX века на Южный Урал даже приезжал с гастролями знаменитый гармонист Петр Невский, покоривший слушателей виртуозной игрой на различных гармониках. Однако русские народные инструменты с трудом завоевывали признание академических музыкальных кругов. В этой связи весьма любопытна реакция рецензента челябинской газеты «Голос Приуралья» на концерт великорусского оркестра балалаечников под управлением И. Левицкого, состоявшийся в 1911 году: «Оставляя в стороне споры о балалайке и профанации серьезной музыки этим легкомысленным инструментом, заметим, что в данном случае из балалайки было извлечено все, что можно из нее извлечь. В публике долго подозревали, что оркестр сопровождают скрытые где-то скрипки и рояль. Оркестр прекрасно дисциплинирован, владеет удивительным пиано, поражает последовательностью нарастания звука и в форте дает такую силу, больше которой нельзя требовать от десяти таких скудных по своим возможностям инструментов». Отмечая высокое мастерство самого И. Левицкого, автор статьи все же с нескрываемым сожалением отмечает, что исполнитель напрасно «так много труда и вкуса потратил не на что иное, как на балалайку».
Г. Заволокин в Челябинске
В быту у южноуральцев народные инструменты, в том числе и гармонь, пользовались большой популярностью и любовью. Ни одна вечерка или гулянье не обходились без гармонистов, которых простой люд искренне почитал. Детвора мечтала научиться играть на гармони. Только в те времена не каждый мог позволить себе такую роскошь. Стоила гармонь дорого. Платили за нее столько денег, что и за 160 метров ситца.
