С этим я справлюсь - [16]

– Почему они друг друга не любят? – переспросила Донна. – А чего ты ожидала ждать? Семейные проблемы. Он пришел в фирму, когда все привыкли к заведенному порядку и своим внушительным окладам. Делами заправлял один Сэм Уорд. Марк и Терри – противоположности, если понятно, что я имею в виду. А противоположности в одной семье – хуже всего. И жены у них были совсем не похожи друг на друга.

– Ты знала и ту, и другую?

– Ну не то чтобы знала… Жена Терри была актрисой, и ей осталась. Она закрутила с каким-то телережиссером, поэтому Терри с ней развелся. Блондинка, длинная эффектная. Грудь, талия, бедра – как у Бриджит Бардо. Красивая, конечно. С её успехами она нашему Терри не по зубам.

– А миссис Ротлэнд?

– Миссис Ротлэнд мне всегда казалась немного странной. Знаешь, из тех, что слишком умные. Некрасивая, но привлекательная, хотя ничего для этого не делала. Возилась с какими-то камнями – археолог, историк и так далее. Говорят, писала книгу, когда болела.

Я провела пальцами по волосам.

– И что же, Марк тоже как Терри?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, выбирает девушку с работы, приглашает куда-нибудь, потом пристает?

Донна рассмеялась:

– Нет, Марк не по этой части, насколько мне известно. А что, тебе уже досталось?

Шла неделя шла за неделей, и я заметила, что никто не сверяет недельную выручку отдела розничной торговли и запись в чеке, по которому каждый четверг добирают деньги на зарплату. Конечно, в учетных книгах все фиксировалось; но если на зарплату нужно, допустим, 1200 фунтов, а недельная выручка составила 300 фунтов, то никто, кроме кассира, не обязан был вычитать 300 из 1200. Если кассир выведет разницу 1100 фунтов, значит на такую сумму и выпишут чек, и никто об этом не узнает до самого понедельника.

В конце июня Марк Ротлэнд подвернул ногу на теннисном корте и две недели не появлялся на работе. С Терри Холбруком мы с той ночи почти не разговаривали, но он часто поглядывал на меня, полагая, что я не вижу. Ни один мужчина на моей памяти не доставлял мне столько беспокойства.

Как-то мне пришлось зайти к нему в кабинет по делу. Терри стоял у окна, вертя в руках номер «Татлера». Когда мы закончили с бумагами, он сказал:

– Ну и как поживает моя donna intacta?[1]

– Простите, я не понимаю.

– И догадываешься?

– Догадываюсь.

– Не сомневаюсь.

– Жаль, что вас это беспокоит. – Я повернулась, чтобы уйти.

Он взял меня за руку и, как всегда, умудрился найти такое место, где заканчивается рукав и начитается голая кожа.

– Нужно ли нам враждовать?

– Нет… у меня нет желания.

– Дорогая, большинство женщин вовсе не считают оскорблением, когда им говорят, что они чертовски привлекательными. А что с тобой?

– Я тоже не считаю.

Он покосился на меня, словно обдумывал сказанное.

– Я человек настойчивый. А капля камень точит.

– Да, только жизни на это обычно не хватает.

Теперь я понимаю, что моем ответе был совершенно иной смысл, но тогда нужно было что-то сказать: ведь Терри явно начинал видеть меня насквозь, и мне хотелось скрыться от его взгляда.

Он отпустил меня, добавив на прощание:

– Жизнь коротка, Мэри, и основное время уходит на работу и сон. Так попытайся насладиться тем, что остается. Расправь крылышки, распусти волосы, дай себе свободу, милая. Вскружи голову мужчине и радуйся – ничто не вечно под луной. И нужно уметь получить свое, даже у Ротлэндов… Я слишком много говорю? Не соверши непоправимой ошибки. Не верю, что ты рождена стать бухгалтером. Это противоречит самой природе.

С той недели начинались отпуска, и в такой маленькой фирме, как наша, приходилось на время заменять друг друга. Одной из первых ушла секретарша Кристофера Холбрука, и мистер Уорд поручил мне по утрам выполнять её обязанности. В первый же день я пришла в кабинет Холбрука ещё до его появления, разобрала почту и разложила на столе, чтобы он просмотрел. Примерно через полчаса после того, как он пришел, вдруг раздался звонок, и я отправилась в кабинет с блокнотом и ручкой наготове.

– Миссис Тейлор, вы распечатывали эти письма?

– Да, мистер Холбрук.

– Разве вы не заметили, что на двух конвертах помечено «лично»?

– Кажется, на одном…

Он испепелил меня взглядом.

– На двух. – Я поняла, что он уже успел их разыскать в корзине для бумаг. – В нашей фирме, миссис Тейлор, не принято распечатывать такие письма – и нигде не принято, насколько я знаю.

– Простите, я просто не подумала.

– Хорошо, но запомните на будущее!

– Да, сэр.

После разноса я стала вспоминать, что же было в тех письмах. Первое, если не ошибаюсь, пришло от местной страховой фирмы с извещением, что для мистера Кристофера Холбрука куплено двести пятьдесят акций фирмы «Джон Ротлэнд и K°, ЛТД», держателем которых была миссис И. И. Томас, причем их посчастливилось приобрести всего на три шиллинга выше последнего рыночного курса.

Второе письмо было личным посланием одного из партнеров фирм «Джонсон и Джонсон», который уведомлял мистера Холбрука, что после визита мистера Терри Холбрука в прошлый понедельник они навели справки и выяснили, что компания «Гластбери Инвестмент Траст» проявляет определенный интерес. «Однако, – говорилось далее с письме, – совершенно ясно, что при столь малом количество акций в руках простых акционеров вряд ли кто-то может принудить вас к действиям, которые пойдут вразрез с желаниями вашего теперешнего правления. Сообщите соображения на этот счет – либо всего правления, либо ваши лично, если они расходятся с мнением остальных В дальнейшем можно будет устроить частную беседу с мистером Малькольмом Лестером».