С думой о Родине - [17]

Предстоявшая армейская наступательная операция по ликвидации этого плацдарма была первой, которую пришлось разрабатывать и проводить новому составу Военного совета во главе с генералом Зыгиным.

Для ее проведения привлекались две стрелковые дивизии, две стрелковые и 196-я танковая бригады. Главный удар наносили с фронта на правом фланге и в центре плацдарма части 348-й и 380-й стрелковых дивизий и 114-й отдельной стрелковой бригады при поддержке двух гаубичных артполков и танковой бригады. Были предусмотрены меры по отражению контратак противника с правого берега и по перекрытию путей его отхода туда с плацдарма.

26 сентября после артподготовки наши части согласованным ударом овладели первой и второй траншеями противника, выбили его из нескольких населенных пунктов.

Ожесточенный бой завязался вокруг опорного пункта врага в районе Спас-Митьково. В нем отличились бойцы стрелкового батальона капитана Ф. И. Бирюкова, дивизиона майора Г. Г. Мельникова и других подразделений. Зенитно-пулеметный взвод лейтенанта И. Н. Махорина сбил два фашистских самолета.

Враг не выдержал и начал поспешный отход к переправе у деревни Абрамово. Но наши подразделения перекрыли выход к реке. Опасаясь, что советские воины могут переправиться на плечах отступавших на правый берег Волги, гитлеровцы взорвали переправу. Оставшиеся на левом берегу части противника были окружены и уничтожены. Теперь на всем протяжении великой русской реки, кроме Ржевского пятачка, на ее левом берегу не осталось ни одного гитлеровского захватчика.

Хваленая 87-я немецкая дивизия в течение двух дней была полностью разгромлена. Враг оставил на поле боя более 2 тысяч убитыми. Многие гитлеровцы погибли при паническом бегстве через Волгу.

Успех этой операции стал памятной вехой на боевом пути 39-й армии.

Мы жили тогда горячим стремлением сделать все возможное, чтобы оказать помощь героическим защитникам Сталинграда. Сам факт, что бои шли на берегах Волги, вдохновлял воинов армии на неудержимый порыв: они сознавали, что действуют плечом к плечу с теми, кто за многие сотни километров от них на тех же берегах громит отборные вражеские полчища.

И закономерно, что многие бойцы, командиры и политработники, отличившиеся при ликвидации вражеского плацдарма на левом берегу Волги, были награждены орденами и медалями.

Была и еще одна знаменательная сторона в этих наступательных боях частей нашей армии во вторую осень войны. Командиры приобрели в них ценный опыт прорыва сильно укрепленной обороны противника, рассечения и уничтожения его группировки по частям, взаимодействия стрелковых подразделений с артиллеристами и танкистами.

Это отражало общий процесс качественного совершенствования командных кадров Красной Армии, в результате которого сложились условия для введения полного единоначалия и упразднения института военных комиссаров в армии и на флоте. Принятый по этому вопросу 9 октября 1942 года Указ Президиума Верховного Совета СССР был встречен в войсках как назревшая важнейшая мера по укреплению Советских Вооруженных Сил.

19 ноября началось контрнаступление советских войск под Сталинградом, в котором участвовали три фронта — Юго-Западный, Донской и Сталинградский.

Чтобы лишить противника возможности перебрасывать сюда свои войска с западного направления, по решению Ставки Калининский и Западный фронты 25 ноября возобновили наступательные действия против группы армий «Центр».

В первых числах декабря перешла в наступление и наша армия. Ей ставилась задача во взаимодействии с 22-й армией разгромить оленинскую группировку противника.

Бои с самого начала приняли упорный характер, потребовали от личного состава наших войск предельного напряжения. Нам удалось прорвать оборону противника, преодолеть ее первую полосу и завязать бои на подступах к Оленино. Особенно отличились воины 881-го и 879-го стрелковых полков 158-й дивизии. Командиры этих полков Г. Г. Петренко и К. А. Томин за личное мужество и умелое руководство подразделениями были награждены, первыми в армии, орденом Александра Невского.

Однако развить начальный успех не удалось: мы не располагали резервами, испытывали недостаток в артиллерии и снарядах. Но главное было достигнуто — войска армии, как и всего Калининского фронта, сковали силы противника, заставили его подтягивать новые соединения (в частности, перед нами появилась 14-я мехдивизия).

Во время этих нелегких боев к нам в армию прибыл представитель Ставки Верховного Главнокомандования генерал армии Г. К. Жуков.

Георгия Константиновича я видел впервые. Помню, мне сразу бросились в глаза его жизнерадостность, бодрость. Вероятно, это было связано с успешными действиями наших войск на юге.

Тепло, можно сказать, дружески Жуков вел разговор с командармом Зыгиным. Старые кавалеристы, они не раз встречались в довоенное время, имели многих общих знакомых, и, глядя на них со стороны, можно было подумать, что беседуют два ветерана, к обоюдной радости оказавшиеся случайно на одной фронтовой дороге.

Но непринужденная форма встречи не мешала Г. К. Жукову выделять, подчеркивать те вопросы, которые он считал важными.