С днем рождения, турок! - [39]

— Извините, что здесь происходит? — перебил меня хозяин дома.

— Вы прекрасно знаете, что здесь происходит, господин Футт. Возьмите себя в руки. Все ясно. Для вас это не будет иметь трагических последствий. Вы же комиссар криминальной полиции.

Я продолжал. Рассказал о сговоре между Вазифом Эргюном, Футтом и Дилером, пересказал прокурору беседу с Альбертом Шенбаумом, указал на имеющиеся документы, подтверждающие мой рассказ. Затем перешел к истории, как был втянут в торговлю наркотиками Ахмед Хамул, назвал имена Ханны Хехт вместе с ее дружком, а также упомянул матушку Эргюн, дал описание смерти Вазифа Эргюна и дочери крестьянина. Предъявил вещдоки — полицейскую дубинку, назвал свидетелей: Эрвина Шеллера и доктора Лангнера — жителей деревни под Кронбергом, и закончил свой рассказ коротким описанием убийства Ахмеда Хамула.

Хош прекрасно сыграл свою роль. Футт и Айлер попеременно в недоумении поглядывали на него. Хош стонал, взрывался, все время выкрикивал свое неизменное «нет», рвал на себе волосы, жадно затягивался сигаретой и, надо сказать, превзошел Айлера в исполнении припадка. Когда во время моего отчета о совершенных убийствах он уже готов был разрыдаться, Футт не выдержал:

— Ну хватит, Георг!

До этого момента я сознательно ни разу не упомянул имени Георга Хоша. Слишком рано было заострять на нем внимание прокурора, который все записывал в блокнот, бойко орудуя карандашом.

— Чтобы рассеять последние сомнения, я продемонстрирую сейчас магнитофонную запись, на которой вы услышите, как охотно господин Айлер отвечает на мои вопросы.

Айлер хотел было что-то возразить против моей формулировки и красноречиво тыкал в свое расцарапанное лицо. Но улыбка Футта показал ему, что все бессмысленно, и умолк.

Пленка была прослушана: картина стал совершенно ясна. Лефф и я кивнули друг другу. Я выключил магнитофон, чтобы в дальнейшей записи не фигурировало имя Хоша.

— Итак, кое-что прояснилось. Теперь перейдем к смерти Ахмеда Хамула.

— Секундочку, господин Каянкая, — остановил меня прокурор. — Все, что вы рассказали, звучит правдоподобно. Я только не могу понять, почему здесь находятся трое подозреваемых. В моих записях фигурируют только Футт и Айлер. Могу я спросить, какую роль в этой истории играет Георг Хош?

— Он похищал героин со склада полицейского управления. В круг его должностных обязанностей входило уничтожение конфискованных товаров. Однако он уничтожал не все. Но лучше сами спросите его об этом.

Прокурор кивнул Хошу.

— Господин прокурор, вы, наверное, мне не поверите, но я совершенно потрясен… Я не знаю, что и думать. Все это невероятно… я потрясен, что влип в такую отвратительную историю. Это ужасно!..

— Выражайтесь, пожалуйста, яснее.

— Я ничего не знал!

— Прекрати, Георг! Противно смотреть на тебя! Возьми себя в руки!

Футт ударил кулаком по столу. Он понял, что проиграл, и хотел побыстрее закончить беседу.

— Спокойно! — осадил я его. — Господин Хош, продолжайте!

Мое предложение насчет секретных служб Хошу явно понравилось. Он рассказал, что четыре года назад Футт пригласил его на работу в отдел наркотиков и вскоре посвятил его в свои отношения с секретными службами, пояснив, что иногда наркотики используются при расследовании некоторых дел. Но, учитывая специфику деятельности этих органов, он не может вдаваться в детали. Потом Хош припомнил, что Футт определил его на место заведующего складом, ответственным за уничтожение конфиската. Тем самым он действовал якобы в интересах спецслужб. Все эти годы он, Георг Хош, с чистой совестью и уверенностью в том, что честно служит государству, похищал героин. После того как Футт перешел на работу в криминальную полицию, Хошу стала не совсем понятна его задача, но, в конце концов. Футт был его начальником, когда ставил его на эту работу, а кроме того, спецслужбы… Тут все возможно. Подобные истории описаны и в книжках про ФБР, так что все может быть.

— Кстати, недавно господин Футт сказал, что на некоторое время придется приостановить поставки героина: якобы потребности в них пока нет. А почему, я не понял, — закончил Георг свою печальную повесть.

Хош четко придерживался моего сценария. Он сыграл роль лучше, чем я ожидал от него.

Футт, слушая его, фыркал от возмущения.

— Ну и артист! Разыграл настоящую комедию. Не ожидал от тебя такого таланта.

Прокурор переводил растерянный взгляд с одного на другого и, наконец, на меня. Он потерял нить дела.

— Прекратите, Футт! Мы сейчас расследуем убийство Хамула, а потом у вас будет достаточно времени смеяться.

Футт ограничился саркастической ухмылкой.

— Ахмед Хамул был обнаружен в районе вокзала, на заднем дворе. Его убили в пятницу вечером, пятого августа, около шести часов. Вышеупомянутая Ханна Хехт сообщила, что Ахмед хотел завязать с торговлей наркотиками, доказательством чему служит оплаченный первый взнос за дом, куда Хамул хотел переселиться вместе со своей семьей, чтобы избежать преследования со стороны своих прежних подельников. К сожалению, ему это не удалось.

Георг Хош патетическим жестом схватился за лоб.

— Теперь я все понял. Конечно, все ясно. Вы клоните к тому, что Ахмеда Хамула надо было ликвидировать, чтобы я спрятал концы в воду. Тогда бы не было никакого торговца конфискованным героином.