С четырех сторон горизонта - [34]

КАРТИНЫ ПРИРОДЫ

Перед нами вновь океан, вновь плывет испанский фрегат дорогой Христофора Колумба. И хотя со времени генуэзского морехода миновало три века и дорога, проторенная им, уже стала привычной для моряков, путешественнику, который всматривается с палубы корабля в туманный горизонт океана, чудится, что он на пороге неведомого.

«Каков открылось мне счастье. У меня кружится голова от радости», — так писал он в день отплытия в прощальном письме друзьям.

«Я буду, собирать растения и окаменелости, производить прекрасными инструментами астрономические наблюдения, я буду химически анализировать состав воздуха… Но все эго не главная цель моего путешествия. На взаимодействие сил, на влияние мертвой природы на животный и растительный мир, на эту гармонию должны быть неизменно направлены мои глаза»[56].

Строгое торжественное чувство владеет путешественником. Ему дано испытать высокое наслаждение, увидеть величественные картины природы, проникнуться их красотой, отыскать в них глубокие закономерные связи.

Проплывают возле фрегата, подобно сияющим звездам, бесчисленные стаи студенистых медуз. Их фосфоресцирующий свет превращает зеленоватую поверхность вод в огненное, отливающее розовым заревом море. И этот мерцающий холодный огонь среди вод напоминает о том, что жизнь окружает человека повсюду. Ни очарование беспредельности океана, ни дыхание соленого ветра, ни одно из многочисленных ощущений, испытываемых при созерцании природы, не действуют так глубоко и сильно, как это прекрасное ощущение полноты повсюду разлитой жизни. Так думает путешественник, плывущий по старинным путям открывателей в океане. Его зовут Александр Гумбольдт. Он немецкий естествоиспытатель. Путешествие его в Южную Америку началось в июле 1799 года.

Корабль подошел к острову Тенерифе, самому большому из группы Канарских островов в Атлантическом океане. Моряков ожидает стоянка. Тенерифе — полустанок на долгохМ пути от европейского берега к побережью Южной Америки.

Гумбольдт и его спутник ботаник Бонплан сходят на землю. Еще накануне путешествия мечтал Гумбольдт о том, как он увидит на этом острове два примечательных каждое по-своему творения природы: знаменитое драконово дерево тенерифского городка Оротавы и Тенерифский пик, громадную вулканическую вершину. Еще в детские годы, увидев драконово дерево в старой башне ботанического сада в Берлине, Гумбольдт загорелся первой детской мечтой о далеком путешествии на родину этого дерева в жаркие земли. Ныне эта мечта нежданно сбылась. Перед пим патриарх растительного мира земли, один из древнейших обитателей нашей планеты. Это дерево, видимо, начало расти задолго до сооружения египетских пирамид. Гумбольдт бережно измеряет окружность исполинского дерева. Оно имеет шесть метров в диаметре. В большое дупло можно видеть, что ствол внутри уже пуст. Время тысячелетий изъело его. И все-таки на коротких ветвях видны жесткие маленькие розетки. Указывая на них своему спутнику, Гумбольдт восторженно восклицает: «Это дерево все продолжает нести цветы и плоды. Старость и проявление обновляющей силы находятся в постоянном сочетании друг с другом».

Начинается восхождение на Тенерифский пик. Медленно каменистой тропинкой взбирается Гумбольдт все выше по склону вулкана. Это первое его восхождение на горную вершину тропических стран.

Путешественник наблюдает растительность, одевающую горные склоны. Тенерифе — тропический остров. Там возделываются сахарный тростник и бананы. В зеленеющих садах расцветают экзотические растения тропических стран. С высотой характер растительности изменяется. Появляются лавровые леса, хвойная растительность и заросли древовидного вереска. Этот вереск, украшающий многие области средиземноморских субтропиков, особенно роскошен на склонах Тенерифского пика, где он достигает иногда до десяти метров в высоту со стволом толщиною в полметра.

Постепенно, по мере поднятия в горы, деревья становятся более мелкими и корявыми. А на узловатых ветвях появляются лишайники и мхи. Еще выше начинаются луга, а самую вулканическую вершину покрывают лишайники.

Любой из людей, взбиравшихся на горные высоты, ощущал, как меняется климат, и видел, как изменяется растительность в горах. Но от наблюдений природных явлений подобного рода до уяснения закономерностей их путь не менее трудный и долгий, нежели восхождение от подножия громадной горы к сияющей в лучах солнца горной вершине. Этот путь открывается для Гумбольдта его восхождением на Тенерифский пик.

«Главным моим побуждением всегда было стремление объять явления внешнего мира в их обшей связи, природу как целое, движимое и оживляемое внутренними силами»[57],— писал Гумбольдт на склоне жизни, спустя сорок лет после завершения своего путешествия в Южную Америку.

Это было долгое странствие. Оно длилось около пяти лет. Гумбольдт видел бескрайние льяносы с их выжженным травяным покровом, пожелтевшими пальмами и облаками горячей пыли в долгие месяцы засухи и с высокими зелеными травами, скрывающими пятнистого ягуара, с безбрежными водами широко разлившихся рек в благодатное время дождей.