С.А.Р. - [15]

В наушнике кто–то задышал. Потом звук — будто шуршит одежда.

— Да, магистр, я вас слушаю, — мужской голос. Судя по произношению, он принадлежит выходцу из Дольмеретена.

— Я прошу вас позвать господина Ваерреди, — я чувствовал себя дураком. Картонным шпионом из НПВ.

— Сейчас, минуту… — голос удалился. Молчание. Далекий шелест. Моя рука срослась с наушником в одно целое. Пальцы заныли от напряжения.

— Магистр, передайте наушник старшему офицеру, — со мной говорил совсем другой человек. «Господин Ваерреди», надо полагать. Что–то у него в голосе было общее с неллебанскими военными. Но что?

— Да, конечно… — я с облегчением протянул наушник старшему офицеру. — Офицер, это вас.

Он взял наушник, скрипнул зубами. От досады, что ли?

— Я слушаю… Что?… Понимаю, да… Но… — Старший офицер посмотрел на меня. Как мне надоел этот свет! — Хорошо… Магистр, вас сопроводит этот офицер, — голос показался мне неожиданно усталым.

— Я хотел бы…

— Магистр, у нас нет времени с вами разговаривать, — офицер потерял ко мне всяческий интерес. Если он был.

— Я хотел бы забрать свои вещи.

— Да, конечно.

Мне пришлось самому запихивать свои пожитки в «сундук». Электрофон зацепился за какой–то ремешок, и стоило немного повозиться, чтобы засунуть его в сумку. Мне отдали магнитокарты. Старший офицер пожелал счастливой дороги, но свет так и не убавил.

Сопровождавший меня военный имел низший чин. Слава Истории, что он снял свой дурацкий колпак — я не знал, что он собой представляет: форменную шапку или защитный шлем? Без «колпака» неллебанец походил на нормального человека. Короткая стрижка, полностью выстриженные темя и виски — по неллебанской моде. Гладко выбрит, ничего не значащая улыбка — зубы младшего офицера намного уступали зубам погибшего «факельщика». Почему мне это вспомнилось?.. Младший офицер отвел меня в одну из спальных комнат — на третьем уровне. Комната была без окон, без головизора и электрофона. Только спальная кушетка — такая же, как у меня в гостиничном номере «Нового Хольмена». «У меня в гостиничном номере…» Эти мысли вызвали непонятную неловкость. Неллебанец сказал, что через три, максимум через четыре часа он вернется и сопроводит меня на аэрокар. Господин Леваннен может не беспокоиться — власти Неллебана организовали срочным порядком дополнительные рейсы. Во избежание ненужных осложнений. Господину Леваннену к полуночи удастся попасть в Сит — Ольнен. Неллебанец равнодушно улыбнулся — сколько не мне, а своему отражению в настенном зеркале, — и ушел, закрыв за собой дверь. Дверь была без ручки, без каких–либо отверстий, углублений — просто ровная и гладкая, неопределенного бежевого цвета. Не знаю, закрывалась ли она автоматически, и как рассматривать свое пребывание в этой комнате? Как новое заточение?.. Я не стал проверять — открывается ли дверь. С сожалением вспомнил, что голоден — но где теперь искать младшего офицера? Наврядли, в здании вокзала работала хоть одна вилтерени — местный эквивалент закусочной. После того, что произошло. Придется сидеть голодным, выслушивать настойчивые жалобы желудка и ждать, когда «мой» офицер соизволит вернуться за мной. Стянул с себя запачканную блузу, покрутил в руках — не зная, куда ее кинуть, в конце концов, бросил ее на пол. Вытащил из «сундука» свежую блузу — она была изрядно мятой, но ничего не оставалось делать, как надеть ее. На полке, под зеркалом лежали гигиенические салфетки. Я старательно вытер ими свое лицо и руки — получалось плохо, чужая кровь засохла и отдиралась от моей кожи с трудом, вызывая ноющую боль в зубах. Справившись с этим неприятным занятием, сел на кушетку, вытянул ноги и попытался понять, что я чувствую. Два дня назад в голове роились бы десятки вопросов, а сейчас не было желания ни спрашивать себя, ни искать ответы. Я ощущал себя странно. Тот факт, что попытка захватить заложников совпал с моим пребыванием в неллебанском аэропорту, совсем не удручал меня. Меня удивляло, если так можно сказать, полное отсутствие удивления. Конечно, тавтология. Но как иначе передать ощущение, не покидавшее меня с момента, когда я смотрел на девушку, плюющуюся кровью. Словно я смотрю очередную постановку НПВ в провинциальном Марегале. НПВ. Не Подчиняйтесь Воображению.

Офицер меня не обманул. Через три часа он вернулся, сухо поинтересовался — как я себя чувствую, можно подумать, ему нужен был мой ответ. Он отвел меня на аэрокар — мы вышли откуда–то сбоку, совсем не через Приемный туннель. Краем глаза я заметил большое скопление военных машин и остроконечных «колпаков». Сильно хотелось спросить, что собой представляют эти «колпаки» — но я промолчал. Аэрокар был совсем маленький, устаревшей серии и совсем не походил на машину для пассажирских перевозок. Военный аэрокар, переделанный под пассажирский? Никаких надписей, указывающих на его корпоративную принадлежность, на его борту не было. Несколько цифр на хвосте и неллебанский герб — падающая хищная птица, сжимающая в когтях рыбу. Офицер попрощался со мной — ни билета, ни названия рейса, ничего. Десять кресел — по пять в два ряда. Восемь из них было занято. В основном, людьми в солидных костюмах. Толи торговцы, толи чиновники разных ведомств, которым необходимо как можно быстрее попасть в ПЕНТЕМ. На меня они смотрели с недоумением — мой внешний вид, конечно, совершенно противоречил их понятиям «солидность» и «неотложные дела». Что понадобилось этому молодому выскочке в правительственном аэрокаре? Среди персон, чья важность намного больше, чем какие–то террористы и полицейские акции?.. Признаться, я толком и сам не знал. Сел в свободное кресло, и чтобы занять свои руки, достал электрофон и развернул новостную ленту. Зачем? Я ведь и так догадывался, что сейчас говорят в Неллебане, да и во всех Центральных Сообществах. Действительно, говорили об одном и том же. Террористический акт, организованный группой, как–то связанной с САТТ-движением. КАЗ-САТТ официально отвергает какую–либо связь террористов с Великим Согласительным Советом. Согласительный Совет обвиняет Неллебан в «идеологической провокации», осуществленной «контрреволюционными силами» с целью дискредитации Революции Согласия. Совет требует немедленно выдать уцелевших граждан КАЗ-САТТ — оказывается, выжило трое, двое парней и девушка, чтобы предать их высшему революционному суду как предателей и провокаторов. Неллебан отказывается это делать, обращается в Наблюдательный Совет с требованием принять санкции против «террористического государства КАЗ-САТТ» и угрожает выслать всех граждан Великого Согласия, находящихся на территории Неллебанского сообщества, в двадцать четыре часа. Правительственный кабинет Его Величества постановляет ввести по всей стране временное чрезвычайное положение и передать все полномочия Внутренней Страже. Онренское Содружество и Маальметен предлагают правительству Неллебана посильную помощь в расследовании инцидента. Все рейсы через Сит — Неллебана приостановлены — на сорок восемь часов. Здание вокзала Главного терминала заблокировано Вспомогательной стражей. Погибло одиннадцать человек, не считая террористов, — их имена и гражданство выясняется…