С.А.Р. - [14]

— Пройдите со мной!

Получив удар по спине, я сообразил, что от меня хотят: мужчина в униформе требовал пройти с ним. Нагрудной значок его костюма гласил, что он сотрудник Оперативного дивизиона Вспомогательной стражи Его Величества. Меня бесцеремонно поставили к стенке — так, что чуть не разбил себе нос о холодный мрамор. Слева и справа от меня стояли люди — испуганные, оцепеневшие, потерянные. Старик справа, с силой зажмурив глаза, настойчиво бормотал себе под нос. Прислушавшись, я понял — это медитативная литания. Старик принадлежал к Школе Элурана.

Помещение было тесным, узким и очень ярким — свет ламп бил в лицо, и было непонятно, с какой стороны находятся эти лампы. Глаза слезились отчаянно, но сквозь слезы я мог рассмотреть двух массивных военных. Третий стоял у меня за спиной — он не двигался и даже, казалось, не дышал, но я чувствовал его близкое присутствие спиной. Еще десять минут назад я стоял среди испуганных людей, прижавшись лицом к стылому мрамору, а сейчас сидел на неудобном стуле. Стул был жесткий, низкий и приходилось поджимать ноги, хотя больше всего мне хотелось их вытянуть — ноги затекли… Тот, что справа, поднял лицо — глаз его я не видел, мешал яркий свет.

— Ваше имя? — голос жесткий, требовательный и равнодушный. Так, наверно, спрашивают у облаков, какая завтра будет погода.

— Лийо Леваннен.

— Кто вы?

— Историк, — мне хотелось сказать «человек».

— Отвечайте поточнее, — удивительно, но раздражения в его голосе не слышно.

— Я старший магистр Школы Ти — Сарата, — мои слова не произвели на офицера никакого эффекта, что было странно. В Центральных Сообществах люди из духовной Корпорации Изучающих негласно пользуются неприкосновенностью и уважением. Хотя бы формальным.

— Ваше гражданство?

— Я гражданин Хольменского Содружества, — мне показалось, если бы я сказал «подданный Его Величества Неллебанского», его реакция была такой же.

— Предъявите документы.

— Конечно, — я полез рукой в карман, и с заметным облегчением нашел магнитокарту, что дал мне Дальнен. Рука дрожала.

— Офицер, проверьте… — Он передал магнитокарту своему напарнику. Тот сунул магнитокарту в щель регистратора, считал данные и кивнул головой. Все правильно.

— Что у вас в сумке? Откройте.

— У меня… — мне не хотелось, чтобы в моем «сундуке» рылись эти равнодушные люди. Что–то говорил Дальнен про электрофон… Но что?

— Офицер возьмите у него сумку… — Напарник взял сумку и положил ее на стол. Второй терпеливо ждал, пока ее раскроют и вытащат все вещи. — Это ваш электрофон?

— Да.

— Он зарегистрирован? — в голосе военного читалось сомнение. Я понял, что для него это подозрительно: в Неллебане практически не было личных электрофонов. Только общественные и служебные.

— Да.

— Офицер — проверьте регистрационный номер… С какой целью вы находились в аэропорту?

— Я должен был пересесть на рейс до Сит — Ольнена.

— Ваш билет, — он протянул свою руку. Крепкая рука с короткими пальцами. Ладонь пересекает глубокая продольная складка. Шрам?

— Вот, пожалуйста, — мне опять пришлось искать в кармане нужную магнитокарту. Офицеры послушно ждали. От них исходило безразличие, отчего мне сделалось страшно.

— Так… С какой целью вы летите в Сит — Ольнен?

— Я уполномоченный Школы Ти — Сарата… — мой голос дал петуха, пришлось повторить, — уполномоченный по специальным поручениям.

— У вас есть документ, подтверждающий это?

— Да.

— Предъявите… Здесь написано: уполномоченный Школы Ти — Сарата в ПЕНТЕМ по специальным поручениям.

— Я же вам говорил…

— Вы не сказали — «уполномоченный в ПЕНТЕМ», — офицер заметно оживился. Не доверял он людям, называющим себя «уполномоченными Школы Ти — Сарата». В стране, где почти тысячелетие господствует Холлеанство.

— Я хотел… — хотел что? Я совсем потерялся.

— Мы вынуждены вас временно задержать для дальнейшей проверки, — его слова прозвучали как приговор. На сообщника террористов я не смахивал, но на подозрительного типа — да.

— Но…

— Можете не волноваться — мы всех задержим для полной проверки, — правду он говорит или нет?

— Я настаиваю — дайте мне возможность связаться с представительством Школы, — я почему–то осмелел. Если неллебанцы начнут копаться в моих намерениях, мало ли что они таки найдут! Мне нужно, мне просто необходимо добиться от них связи с представительством нашей Школы. Слава Основателям, такое представительство работало в Сит — Неллебане уже сорок лет. — Они подтвердят.

— Мы сами это сделаем, Леваннен, — его, видимо, раздражало мое внезапное упрямство.

— Я прошу вас.

— Мы не делаем исключений.

— Как должностное лицо я настаиваю, офицер, — «должностное лицо»! Первый раз в жизни я употребляю такое корявое словосочетание.

— Ладно… — Военный снова посмотрел на магнитокарту, потом на меня. Интересно, какое у него выражение лица? Если бы не этот свет… — Офицер, наберите канал представительства.

Напарник быстро нашел нужный канал по служебному электрофону. Что–то пробормотал в наушник. Передал его мне.

— Говорите, — голос у него был совсем молодой, даже мальчишеский.

Я взял наушник, и, стараясь подавить волнение, тихо сказал:

— Это Лийо Леваннен, старший магистр Школы Ти — Сарата.