Ржевская бойня - [21]
Г. Букзайн вспоминает о постоянных попытках русских войск вырваться из окружения и помощи им со стороны основного русского фронта. По его мнению, попытка прорыва большой группы окруженных в ночь на 11 июля была хорошо подготовлена и спланирована совместно с частями 380-й стрелковой дивизии 22-й армии, которые не попали в окружение. Окруженные части поддерживали постоянную радиосвязь с командным пунктом дивизии. Прорыв был согласован по минутам с атакой по снятию окружения извне.
Около 22 часов от главного советского фронта на юго-восток перелетела «швейная машинка» («кукурузник»). Вскоре самолет вернулся и дал ракету. Это был сигнал для советских войск к атаке. То, что началось после этого, Букзайн назвал словами «преисподняя, ад».
Прямо из леса, из встающего от земли тумана с запада на расстоянии броска ручной гранаты приблизилась вражеская пехота. Красноармейцы поднимались и мчались на немецкие позиции с криком «Ура!». Началась рукопашная от места прорыва и до шоссе. Стреляли немецкие минометы, пулеметы, артиллерия била прямой наводкой.
После того как все внимание немцев было направлено на северо-запад, из леса на южной стороне дороги, из «котла» без крика выдвинулся на рубеж атаки на немецкие позиции клин окруженных частей. Бесшумно в темноте немецкие посты были убраны холодным оружием. Они и лежали потом на этих местах в 30 м от дороги. Два тяжелых немецких орудия повернулись на 180 градусов и стали бить прямой наводкой по позициям окруженных на окраине леса. С фланга застучал немецкий миномет. Окруженные вытащили на шоссе 45-мм противотанковую пушку и стреляли по немецким орудиям. Атакующие шли одновременно с севера и юга. Залпы артиллерии, удары минометов, свистящие выстрелы пехотного оружия, взрывы, грохот пулеметов и лающие выстрелы танков создавали шум боя, в котором раздавались крики и стоны раненых с обеих сторон. Происходившее было «частью ада». С обеих сторон солдаты погибали и от своего оружия. Когда стих бой, обе стороны стали спасать раненых, кровавые шлейфы от которых стали видны лишь при свете дня. Все проволочные заграждения были прорваны.
В 22.30 – вторая атака. Главный удар наносился из «котла» группой примерно в 1500 красноармейцев во главе с генералом. Одновременно вторая колонна окруженных попыталась прорвать кольцо в другом месте, где навстречу им ударили советские войска с севера. На участке одного из немецких батальонов 40 красноармейцам удалось прорваться к своим. При этом погибли пять комиссаров. Дыры в немецкой обороне были немедленно закрыты солдатами из обоза.
В 00.15 на участке другого немецкого батальона – третья атака. В 3 часа с юго-востока из «котла» – четвертая атака, на этот раз кавалерийской части.
В утренних сумерках нового дня на поле сражения предстала ужасная картина. Положение погибших с севера и юга показывало, что они были друг от друга всего в 30 метрах. Многие убитые имели страшные ранения, разбитые черепа. Везде кровавые следы, оставленные тяжелоранеными, которые отползали назад в березовую рощу. Посуда для еды с кусочками сваренного конского мяса лежала между винтовками с примкнутыми штыками, автоматами, пулеметами. Один советский ящик для снарядов лежал прямо перед окопом радиста.
Число погибших только на участке 3-го батальона – 5 комиссаров, 10 офицеров, 140 рядовых. Число погибших в глубине поля боя, особенно в болотистом лесу, сосчитать не удалось. В качестве трофеев было взято: противотанковая пушка, 4 автомата, 8 пистолетов, 4 пулемета, 4 сабли и примерно 40 винтовок. Большое число оружия было разбито и брошено. 25 захваченных лошадей было сведено в обоз. Часть советских войск отошла в болотистые места, часть была пленена или уничтожена при зачистке немцами территории.
Положение южной группы окруженных частей 39-й армии и 11-го кав. корпуса складывалось не менее трагически. Подошедшие 7 и 8 июля к р. Обше основные силы армии и корпуса вынуждены были вести бои с противником за переправы с последними боеприпасами, без прикрытия с воздуха. 8 июля кав. корпус был подчинен 39-й армии.
Прорваться через реку не удалось, и Военный совет армии принял решение: для сохранения живой силы отвести личный состав в лесной массив на юго-восток. Дали залп последними реактивными снарядами восемь «катюш», и их взорвали. Остатки горючего слили в наиболее исправные машины, остальные привели в негодность, взорвали орудия и минометы, оставшиеся без боеприпасов, уничтожили архивы, партийные документы, оборудование армейской типографии и ушли в глубь смоленских лесов и болот. Штаб фронта потерял с ними связь.
>Генерал-лейтенант И. А. Богданов
В журнале боевых действий Калининского фронта за 10 июля записано: «Для установления связи и выяснения обстановки были высланы командиры штаба фронта на самолетах. Из пяти командиров двое возвратились ранеными и задачу выполнили; один не возвратился, и судьба его неизвестна; один остался в районе Марфинька для организации вывода отдельных групп из окружения». В записи за 11 июля сообщается, что, по донесению зам. командарма 39-й армии генерал-лейтенанта Богданова, войска сосредоточились группами в лесу в районе Тупик и готовятся к выходу из окружения. Регулярной связи с Богдановым установить не удалось, так как у его радиостанции нет питания. Выслан командир с питанием для радиостанции.
