Ржавые листья - [121]
— Что ещё? — недовольно спросил воевода.
— Вестоноша к тебе от князя великого, — Горлинка криво улыбнулась. Волчий Хвост похолодел — в прошлый раз всё начиналось точно так же. Неужто вновь какая-нито пакость от Владимира Святославича?
Опалу свою князь снял мгновенно. Когда Владимир с ратью подошёл к Тясмину, уже и кметей в киевском тереме Волчьего Хвоста не было.
— Зови, дочка, — вздохнул Военег Горяич.
И вестоноша был тот же самый, Кроп. Только на сей раз он держался без наглости, да и не лебезил. На сей раз он глядел на Волчьего Хвоста почти со страхом: мало не опальный воевода, положив голову на ложный мятеж, разгромил самого Свенельда и радимичей, да и Курю-хакана к Киеву не пустил, а ныне вновь в силе, да в такой, что иным и не снилось — выше него при великом князе только Добрыня, пожалуй.
— Гой еси, воевода.
— Здравствуй и ты, Кропе, — кивнул Военег Горяич. Всё повторялось, всё было почти точь-в-точь как тогда.
— Ну, чего тебе? — безучастно спросил Волчий Хвост. Кивнул дочери, она поднесла вестоноше чару вина — того самого, из отцова кувшина. — Князь великий кличет?
— Кличет, — кивнул вестоноша, лихо опружив чару. — Благодарствую красавица.
— И чего Владимиру Святославичу от меня надобно? — холодно бросил воевода.
— Так подстяга ныне у княжича Святополка, — пожал плечами Кроп. — Пото и кличет князь.
Вот как? А ведь и верно — три года уже княжичу Святополку, что не то Ярополчич, не то Владимирич.
— Так что передать, воевода? — озадаченно спросил вестоноша. — Будешь, аль нет?
— Буду, — кивнул Волчий Хвост. — Непременно буду.
Всё ж не след вовсе-то забывать княжью службу, коя в мирное время у Волчьего Хвоста состоит в том, чтобы бывать при дворе великого князя, собирать там слухи, пить вино в гридне и чесать языком в сенях. Это во время войны воевода весь в делах и заботах…
На княжьем дворе было людно — много народу собрал на подстягу великий князь. Бояре, гриди, кмети. Посреди двора был привязан белый конь, нетерпеливо бил копытом по земле.
При виде Волчьего Хвоста все расступились.
— Ох ты, — ахнул воевода при виде коня. — Ой, хорош. Княжичу?
— Ему, — вразнобой подтвердили кмети, глядя на коня завидущими глазами.
На крыльце столпились гриди и бояре.
— Военег Горяич! — голос великого князя бы слышен даже в дальних уголках двора.
Волчий Хвост подошёл к крыльцу, поклонился, как велел старинный након.
— Гой еси, Владимир Святославич.
— И ты будь здоров, воевода Волчий Хвост, — обронил великий князь, неотрывно глядя на двор терема. — Как дела твои?
— Терпеть можно, княже великий, — Волчий Хвост чуть дёрнул уголком рта.
— Дело к тебе есть у княгини великой, — Владимир был невозмутим, как всегда — чувство, коим Волчий Хвост не переставал восхищаться. — Да и у меня, можно сказать…
А кого ж из великих княгинь имеет в виду Владимир Святославич? Как любопытно… И почто вновь я, Волчий Хвост?!
— Что за дело? — насторожился воевода.
— Военег Горяич! — звонко сказала великая княгиня Ирина, бывшая жена великого князя Ярополка. — Мы просим тебя быть вуем нашему сыну Святополку.
Вот такого Волчий Хвост не ждал от коварной обманщицы судьбы. Невесть придёт ли такой службе встретиться вновь с Курей… да и надо ль? А другояко посмотреть — самая великая честь ныне — быть вуем-воспитателем сына великого князя. Святополк Владимирич (или всё ж Ярополчич?!) может стать послушной глиной в руках умелого воспитателя…
И всё-таки Волчьему Хвосту такая честь была не надобна.
Или — надобна?
Но Военег Горяич встретился взглядом с великой княгиней — неотрывным, одновременно молящим и грозящим. И понял — отказаться не сможет…
— Будь по-твоему, государыня.
Умный белый конь взял из рук Волчьего Хвоста подсоленный кусок хлеба, дохнув на воеводскую ладонь мягким теплом. Отличный конь достанется Святополку, — подумалось невольно и сгинуло. Пусть. На то он и князь…
Воевода помог влезть трёхлетнему мальчишке в седло.
— Держись, княжич, — негромко, одними губами, сказал он.
И Святополк понял. Ухватил двумя руками черен детского, нарочно для него сделанного меча, потянул на себя поводья. И белый конь, такой, что хоть ныне пряги в упряжку к Святовиту, встал на дыбы, чуть попятился. Княжич же, потянув на себя поводья, укротил коня и взмахнул мечом.
— Неспокоен будет, — пронёсся голос за спиной Волчьего Хвоста.
Будет! — торжествующе подумал воевода, хватая за поводья белого княжьего коня. — Только лишь бы чрезмерно шустёр не был, а то — быть беде.
— Не грусти, воевода! — засмеялся княжич. — Нас ждут великие дела!
Май 2009 г.
Краткий пояснительный словарь
АГАРЯНЕ — арабы.
АЛЬТИНГ — народное ополчение, городовая стража в скандинавских странах.
АРГАМАК — породистый арабский конь.
БАЙСТРЮК — незаконнорожденный. Обычно ругательное выражение.
БАЛЯСИНА — фигурная стойка перил.
БАХАРЬ — гусляр-сказитель, певец.
БАХТЕРЕЦ — чешуйчатый доспех.
БЕРЕСТО — письмо на бересте, записка, грамота.
БИВРЁСТ — в скандинавской мифологии — мост, ведущий в Вальхаллу.
БЛАЗЕНЬ — призрак, мираж.
БОГОТУР — богатырь (божий тур).
БОЛДЫРЬ — метис, полукровка.
БОНДЭР — свободный земледелец в Скандинавии.
БОЧАГ — небольшой водоём в лесу или на болоте, с очень чистой водой.
Христианство тщетно пытается победить язычество — даже знатные люди, вернувшись из церкви, ставят дома блюдце молока домовому, что уж говорить о простом люде. Наследники Ярослава Мудрого погрязли в распрях, а полоцкий князь Всеслав Брячиславич начинает борьбу за восстановление древней веры своих предков!
После гибели Ростислава Владимирича Всеслав Чародей продолжает борьбу с Ярославичами. Война стремительно втягивает в свою орбиту всё новые земли, и, наконец, в битве на Немиге Ярославичи и Всеслав сходятся лицом к лицу…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Караван торговцев идёт по непонятному миру. В принципе, Средневековье, но есть порталы между мирами. Высокие технологии не работают, максимум — огнестрельное оружие, и то не во всех мирах. И есть боевые Кланы. И Белая Дорога — путь между мирами.Один из последних Древних, создателей этого мира, застрял в одном из миров. Чтобы вырваться, ему нужен артефакт, находящийся в Чёрной Зоне, в которую ему доступа нет. Так же этот артефакт нужен и Кланам…
Далекое будущее – будущее, куда более похожее на смесь мрачного Средневековья и жутких готических легенд.В городах-крепостях Святая Инквизиция охотится на мутантов – гарпий и гномов, гоблинов и оборотней…В лесах, которыми безраздельно правят мутанты, напротив, идет безжалостная охота на людей…Однако и те и другие безраздельно верят во власть и всемогущество таинственного Хозяина – сверхчеловека, способного снова и снова возрождаться в разных телах…И теперь из города в город, из леса в лес несется странный слух – в мир пришло новое воплощение Хозяина, юноша по имени Лука.На чью сторону он встанет?Выступит против людей – или против мутантов?Пока ясно одно: та сторона, на которой выступит Лука, одержит в войне победу…
Мудрые толкуют – сама Ледяная Божиня покровительствует от века соперничающим орденам наемников-телохранителей и наемников-убийц. И перед ее очами проходят завершившие обучение телохранители и убийцы испытание – схватку за жизнь первого нанимателя. Победит убийца – и отправится неудачливый телохранитель на суд Ледяной Божини.Победит телохранитель – та же участь постигнет убийцу.Однако как же поступить с воином Марком, что не сумел защитить нанимателя, но сумел уничтожить его погубителя?Совет старейшин постановил – судьбу его надлежит решить самой Божине.И отправляется Марк, меченный богами и вечно подгоняемый безжалостной тенью проклятых, в дальний, полный опасностей путь к храму Ледяной – то ли на милость, то ли на погибель…
Ивар – смелый и удачливый воин, но в будничных хозяйственных делах нерасчетлив… Уютная семейная жизнь претит ему, и он вновь становится викингом. Впереди – опасный путь в неведомые страны, полный приключений, тяжких испытаний и невозвратимых потерь. Там, в далеких южных морях, в огромных городах, совсем другие законы и совсем другие люди…
Его рассказы о сверхъестественном отвергают как аллегорические толкования, так и научные объяснения. Их нельзя свести ни к Эзопу, ни к Г. Дж. Уэллсу. Еще меньше они нуждаются в многозначительных толкованиях болтунов-психоаналитиков. Они просто волшебны.