Ржавое золото - [16]

И Шарль сдался, кликнул верного слугу, и, не разжимая зубов, потребовал: «Жубного врача»!

Умываться и одеваться — сил не было. Шарль сунул в недра клыка сарацинский бальзам, остатки благоухающий жидкости вылил себе на голову. Зуб поутих, а Шарль одурел от благовоний.

Разысканный в ближайшем городке дантист оказался человеком тщедушным, но весьма энергичным. Он без лишних церемоний совлек страдальца с ложа пыток и поместил в кресло у окна. Что было дальше… Ну, это прекрасно известно тем самым 98 % населения, для остальных я не буду вдаваться в описаниях адских мук. Скажу лишь, что фигурировали орудия пыток такие как заостренные металлические прутки, зеркальце на стержнях, ручная дрель с очень тонкими сверлами. Бедняга Шарль в процессе мучения… простите, лечения, желал лекарю всяческих бед (мысленно), раз сорок представлял его в роли своей жертвы… Но, наконец, врач изрек: «Все!»

— Как — все? Болит! — жалобно провыл Шарль.

— Рта не закрывать! — рявкнул целитель. — Часа через два прекратится. Не есть твердого, холодного, горячего, кислого, сладкого и горького. Через два дня продолжим.

«Ад и преисподняя!» — мысленно вскричал Шарль, но только жалобно заморгал.

— Я положил на нерв лекарство, — снизошел до пояснения лекарь. — Думаю, зуб удастся спасти, если после лечения не возникнет воспаление. Если же начнется нагноение — придется прибегнуть к удалению.

Тут у Шарля в глазах произошло потемнение, и он погрузился в обморок.

Однако лекарь-то оказался прав! После двух часов невыразимый мучений зуб как-то внезапно затих. Затем, замолчал, даже не откликнулся на провокационное постукивание ложкой. Шарль испытал на себе мудрость древнего изречения: «Блаженны страждущие, ибо они утешатся». О, с какой быстротой он привел свою персону в благопристойный вид, как захлопотал, проверяя комнаты замка, парк и кухню — все ли готово для встречи с долгожданной гостьи? И как был приветлив, очарователен, остроумен, обаятелен с этой самой гостьей! Даже преподнес ей незапланированный подарок — жемчужное ожерелье. Хотя это ожерелье могло затруднить его действия…

Итак, дама, молодая, пышная, веселая, жизнелюбивая вдовушка прибыла…

Ну, ладно не буду вникать в подробности этих роковых вечера и ночи. Только кое-что разъясню. Дело в том, что соль мышьяка, положенная в дупло зуба дневной смены, не только убила нерв, тем самым уняв боль, но каким-то образом повлияла и на зубы вампирьего комплекта. И когда пробило полночь, и Шарль, обняв даму, готовился нанести укус — превращения не последовало! А ведь Шарль приглашал вдовушку именно на роль жертвы, ибо как любовница она его откровенно не вдохновляла. Только для вампирьего пира приглашал он этих крупных, полных (и полнокровных) дам. И до тех пор все оканчивалось полнейшим удовлетворением обеих сторон: Шарль выпивал целый стакан крови, а дама получала желаемое. То есть, думала что получала… Ну, совсем я запутался! Словом, слюна вампира содержит наркотические вещества, и жертва после укуса мгновенно погружается в сон, а там испытывает то блаженство и удовольствие, о которых мечтала. Испытавший действие вампирьего наркотика уже глядеть не желает на обычные радости. И преследует своего вампира, молит его о свидании… И так до рокового конца. Впрочем, осторожность Шарль от повторных свиданий всегда уклонялся.

Итак, в данном случае наркотик не подействовал, он попросту не выделился, дама не лишилась части крови, но не получила ни малейшего удовольствия. И какую сцену она закатила неудачливому любовнику… Такое Шарль слышал лишь однажды, когда его гончак ненароком загрыз поросенка маркитантки.

Утром разочарованная вдовушка убралась восвояси, зуб не болел, но в Шарле что-то надломилось. Глубочайшие отвращение к женщинам, а заодно ко всему человеческому роду овладело им. Он еще вытерпел визит дантиста, но потом решительно оборвал связи с людским родом. Разбежалась челядь, разбрелись крестьяне, опустела окрестность замка Минюи. Шарль добывал пропитание сбором диких плодов, а вампирья его натура заснула прямо-таки летаргическим сном. Родителям он послал просьбу не беспокоить его. «Ничего, перебесится мальчик», — буркнул Людовик. Но уже двадцать лет пролетело, а Шарль не перебесился, все более погружаясь в пучину одиночества и тоски.

Вот, значит, каковы были дела к моменту прибытия господина де Спеле и его свиты.

Надо вам заметить, что свита Срединного совершенно напрасно злоупотребила спиртным — и Матильда и Танельок заснули еще до исторического сообщения о рождении Шарля и проспали всю его историю. Контанель вообще проснулся, когда грянул гром. В буквальном смысле слова — вы ведь не позабыли, что к вечеру сильно испортилась погода? Так вот, проснулся Тан от страшного шума. Гремел гром, но к его раскатам добавлялись беспрерывные, грому же подобные звуки. Блистала молния, но в окна еще вливался какой-то лиловый, пульсирующий свет. В общем, во дворе замка творилось нечто сверхъестественное.

Контанель побрел к окну. Стекло с внутренней стороны невероятно запылилось — Контик попытался его протереть, но стекло было еще и неровным и от времени замутилось, а уж с этим ничего нельзя было поделать. К тому же лил дождь, снаружи по стеклу ползли прихотливые водяные змейки. Словом Контанель смог увидеть только, что посреди двора клубилось пламя, казалось, вырывающееся из-под земли. А на фоне пламени вырисовывались два темных пятна, А за пламенем возвышался некто в три человеческих роста, и словно бы одетый в панцирь на его пластинах плясали лиловые блики. Нет, как толком ничего не разглядишь! Контик направился к двери, но его схватили за руку.