Ржавое зарево - [55]
Да, взгляды Любославы мало беспокоили Мечника — кто иной счел бы даже лестным такое настойчивое вниманье. А все-таки в первое, пускай и вынужденное, гостевание близ чужого очага как-то неловко кутаться в хозяйское укрывало или вовсе быть нагишом (это если не считать за одежу лядунку с пеплом родительского очага).
Так что причиною внезапных ознобов можно было бы счесть всего лишь сырость рубахи… хоть непонятно, почему же тогда знобит не все время, а изредка.
Но однажды сквозняк принес с собою необычный запах. Не запах даже — отголосок его, привкус, след.
Причудившееся было незнакомо, ново, но Кудеславу отчего-то сразу же взбрело в голову, будто вот именно так и должна бы пахнуть бесконечная плоская пустошь — именно бесконечная и именно плоская, как скобленый стол. И густо поросшая бурой жесткой травой. И непременно под низкой пеленой буровато-седых туч.
В тот же миг, продолжая сознавать себя восседающим на крепкой, заеложенной до блескучей гладкости лавке (восседающим без сапог и подсапожных обмоток, в волглой рубахе), Кудеслав, обмирая, увидел… Нет, не лишь увидел — ощутил всеми чувствами, дарованными человеку богами, будто опять вкруг него стелется проклятая бескрайняя щель меж степью и небесной хмуростью; будто сам он, тяжко побрякивая панцирным тусклым железом, шагает вслед уходящему виднокраю, и жесткие травы стегают голенища его сапог… а далеко впереди брезжит темное что-то… смутное пятно, исподволь обретающее людское подобье…
Это длилось лишь краткое мгновение. Накатило и сгинуло. Словно мелкая злая волна из тех, что вечно лизали черную прибрежную гальку Эглефиорда. Словно принесенный сквозняком мимолетный след неведомого горьковатого запаха.
Накатило — сгинуло, было — не стало… А потом пришел страх.
Не тот, который можно спутать с ознобливым дуновением. Не насланный — свой. Основательный. Понятный.
Предчувствие нависающей смертной угрозы. Неправда, что преуспевшие в ратном уменьи воины бесстрашны. Способность пугаться так же необходима, как сноровка в обращеньи с оружием.
Кудеслав боялся опасности, но не боялся себя и своего страха. Поэтому он не досадовал на то, что из опасения оскорбить волхва слишком уж явно выказанным недоверием оставил меч там, куда передвинул гостево оружье хранильник.
Оставил так оставил. Не за тридевять же земель! Всего-то навсего два прыжка (второй — через горящий очаг). Мгновенье, не больше… А старец все говорит.
Ровно, спокойно — кабы о чем другом велась его речь, то можно было бы сказать, что убаюкивает она, речь эта.
Занятый своими подозреньями вятич сперва слушал волхва с пятого на десятое. Перебивал даже. То вдруг, спохватившись, забеспокоился о коне (старик досадливо отмахнулся: «В порядке он, с Сивкою моим вместе»); то ни к насесту, ни к чельному месту воткнулся с дурацкими расспросами о том давешнем костерке на вершине. Корочун не ответил, лишь скосился, как на ущербного. И правильно. Ну, плеснул ведун в костер какое-то снадобье, чтоб помешать дождю убить некрепкий огонь, — разве это причина для недоуменья? Небось вывихнул-таки что-то у тебя в голове дрын стариковой оберегательницы…
И все-таки ни глупые эти вопросы, ни даже мимолетное дыхание якобы беспричинного страха не мешали Мечнику слышать и понимать волхвов рассказ.
«…сравнение тока времени с течением рек выдумано давным-давно, и выдумано оно людьми поистине мудрыми.
У времени впрямь можно выискать немало сходного с рекою, истоки которой сокрыты в той наипрадавней поре, когда еще не было ничего — ни людей, ни твердей земной да небесной, ни даже богов и самого времени.
Ни одна река не способна оборотить свое течение вспять, но плавать-то по рекам можно всяко — хоть за течением, хоть супротивно ему, хоть поперек… И со временем так же. Оно не может обращаться к своим истокам, но добрый пловец способен на большее, чем просто-напросто барахтаться на волнах, отдаваясь их воле. Ведь даже по течению можно именно ПЛЫТЬ, обгоняя несомые им щепу да корье…
Да, река… А бывают ли реки об одном береге? Как бы широко ни разливалась вода, даже если живущим близ нее виднокрай кажет себя слияньем воды и неба — все равно где-то там, за этой обманной видимостью, непременно сокрыт берег.
Второй берег.
Нездешний.
А то, что он неразличим-неведом живущим на здешнем берегу людям… Это не из-за его отсутствия, а из-за слабосилия человеческих чувств.
А вот тебе отличье времени от рек водных: берега его не стоят бездвижными твердынями, они вроде как плывут вместе с течением. Да только течение-то не по всему руслу одинаково — уж это как и в любой реке.
А что, мил-друг, понятны ли тебе мои умствования? Может, думаешь, старый лапоть давным-давно разум, от дряхлости иструхлявевший, порастряс через уши? Или скучно тебе, невмоготу долгое слушание? Коль так — сразу скажи, без боязни меня обидеть либо уронить себя, выказав отвращенье к премудрым беседам.
Ну-те, дык чаво? Будешь слушать далее али нонче спать, а утречком восвояси — жену устерегать?»
Если что и было Мечнику невмоготу, так это внезапные выбрыки старика. Леший знает, сколько времени проговорив красно да затейливо (как люди вообще-то и не говорят), хранильник ни с тычка, ни с крючка сорвался вдруг на какое-то нарочитое ерничание. «Дык», «чаво», «нонче»… Хоть этак, хоть так, а все не попросту — словно бы не вполне словенского языка человек…
Катаклизм намертво соединяет два совершенно несхожих мира, которые, соприкоснувшись, начинают уничтожать друг друга-как два хищника, посаженных в одну клетку. Гибель обоих миров почти неизбежна. Переходя из одного мира в другой, молодой бард ищет путь, который мог бы привести к спасению не только его самого, но и других людей, попавших в эту западню. Средневековая шпага одного мира-и античный меч другого. Лишь вместе они могли бы преодолеть все препятствия. Но смертельная вражда разделяет их и неотвратимо влечет к гибели...
Не в радость была Кудеславу жизнь в глуши, бередила ему сердце мечта о дальних странах. Шесть лет проскитался он по чужим краям с отрядом воинов-урманов, славы не снискал, богатства не обрел, но зато обучился ратному делу.Вернулся в родной дом, а там уж забыть его успели. И хотя он теперь всегда первый среди родовичей — и в бою, и на охоте — не считают его больше за своего. Вот если только беда в ворота постучится, тогда и позовут Кудеслава — выручай, Урман…
Один из самых популярных жанров в нашей стране, любимый и авторами, и читателями.Фэнтези — во всем ее великолепии и многообразии!Озорной юмор — и вполне серьезные проблемы.Увлекательные приключения — и оригинальные философские концепции.Мистические городские легенды — и неожиданные, таинственные повороты истории.Яркий калейдоскоп сюжетов и образов, персонажей и концепций.Повести и рассказы, относящиеся ко всем возможным стилям и направлениям фэнтези.
На смену детским шалостям приходят недетские беды. Юный гордец, возомнивший себя мастером фехтования, случайно убил на поединке своего наставника. За это и был изгнан в дикий суровый мир, в котором выжить почти невозможно. Но он уцелел и даже вернулся, снова пройдя через чудовищную Бездонную Мглу, – вернулся туда, где его по-прежнему считают отверженным…
Владение оружием – лишь стебель, корни которого скрыты от праздных взглядов. Эти корни – в опаленной душе, в кровоточащем сердце истинного Витязя. Два соприкасающихся мира, по которым его носит судьба, пожирает Бездонная Мгла – и только клинком можно вычеркнуть роковую строку из смертного приговора.
На внепланетную космическую станцию прибывают трое практикантов космотранспортного училища. Вскоре начальник станции начинает подозревать, что один из этих курсантов – суперхакер по кличке Чингисхан, согласившийся давать показания против могущественной Промышленной Лиги и законспирированный Интерполом по программе защиты свидетелей. А затем выясняется, что среди студентов есть и агент Лиги, который ищет Чингисхана. Но дело обстоит еще хуже. Мирный космический маяк из места детективного расследования превращается в поле боя…
«ВМЭН» — самая первая повесть автора. Задумывавшаяся как своеобразная шутка над жанром «фэнтези», эта повесть неожиданно выросла до размеров эпического полотна с ярким сюжетом, харизматичными героями, захватывающими сражениями и увлекательной битвой умов, происходящей на фоне впечатляющего противостояния магии и науки.
Что ни ночь, то русский народный праздник приходит с волшебницей-матрешкой в этот удивительный дом. Сегодня здесь зима и Святки с волшебными колядками и гаданиями в сопровождении восковой невесты. Завтра Масленица с куклой-стригушкой и скоморохами. Будет ночной гостьей и капелька-купалинка с жемчужными глазками, и другие. Какой ещё круговорот праздников ждет хозяек дома, двух сестричек-сирот Таню и Лизу? Какая тайна кроется в этом доме? И что получат девочки в дар от последней крошки-матрешки?
Карн вспомнил все, а Мидас все понял. Ночь битвы за Арброт, напоенная лязгом гибельной стали и предсмертной агонией оборванных жизней, подарила обоим кровавое откровение. Всеотец поведал им тайну тайн, историю восхождения человеческой расы и краткий миг ее краха, который привел к появлению жестокого и беспощадного мира, имя которому Хельхейм. Туда лежит их путь, туда их ведет сила, которой покоряется даже Левиафан. Сквозь времена и эпохи, навстречу прошлому, которое не изменить… .
Каждый однажды находит свое место в этом мире, каким бы ни было это место. Но из всякого правила бывают исключения, особенно если речь заходит о тех, кто потерялся не только в жизненных целях, но и во времени.
Вторая война уже окончилась. Наконец-то окончилась служба в Стражах. Что же теперь ты будешь делать? Ведь впереди темное будущее…Примечания автора: Продолжение Рико — https://ficbook.net/readfic/4928129 Рико 3: https://ficbook.net/readfic/7369759Беты (редакторы): ptichkin, Лиса-ЛисьФэндом: NarutoРейтинг: NC-17Жанры: Фэнтези, Экшн (action), AU, Мифические существаПредупреждения: OOC, Насилие, Нецензурная лексика, Мэри Сью (Марти Стью), ОМП, ОЖП, Элементы гета, Элементы фемслэшаРазмер: Макси, 290 страницКол-во частей: 46Статус: законченПубликация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика.
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Май 1942 года. Самолет командира эскадрильи, летчика-истребителя, героя Советского Союза капитана Александра Савинова сбивают в воздушном бою над Баренцевым морем.X век. Дружина русского князя Ольбарда на лодьях вышла в боевой поход в Полуночное море. Темное хмурое небо, ледяные волны. Вдруг… сквозь расступившиеся тучи хлынул поток солнечного света. На воду, как мост, легла радуга. И человеческая фигура, сияющая в лучах солнца, скользнула над волной и упала в воду рядом с лодьей.Так Савинов попадает в мир наших предков и становится для них «человеком с неба», вернувшимся из Вальхаллы.Трудное и прекрасное время.
Продолжение романа «Витязь». X век. Герой Великой Отечественной, летник-истребитель Александр Савинов, а ныне вождь русов Олекса снова творит историю. Сражения на суше и на море, дальние походы; любовь и слава, храбрость и мужская дружба… Савинов побеждает в этой войне, но та, первая война для него еще не закончилась… Судьба ставит его перед выбором.