Ржавое зарево - [52]
Левой рукой Мечник плавно, боясь тряхнуть, отогнул ветку огромного куста, который только и отделял его теперь от Велесова Святилища.
Да, древним было идолище, немыслимо древним. Так потрудились над ним ветра и ненастья, так глубоко вгрузло в землю его подножие, что оказалось даже трудно разобрать, вздыбленным или сидящим изваян этот исполинский образ Скотьего Бога.
И установленный перед идолом алтарь (наддолбленный валун высотою Кудеславу по пояс да толщиною обхвата в два) тоже вгруз в землю, его залитое дождевою водой жертвенное углубленье виделось пятном черностеклянной ряби.
А костерок, запах которого насторожил Мечника, горел близ алтаря.
БЛИЗ алтаря.
На земле. На голой размокшей глине.
Огонь казался чересчур веселым и крепковатым для тех трех-четырех головешек, по которым он скакал-бесновался…
И он горел на земле. Наверное, из-за того, что жертвенник залило. Но ведь скопившуюся там лужу можно было бы вычерпать несколькими горстями, и после этого алтарь стал бы уж во всяком случае не мокрей глины, раскисавшей дни напролет…
А разжигатель неправдоподобного огня был тут же, рядом.
Он то ли на коленях стоял, то ли сидел вполоборота к затаившемуся в кустах вятичу. Может быть, он дремал или предавался глубокой задумчивости. «То ли» да «может быть», потому что его (или, возможно, ее) от макушки до пят скрывало невиданное одеяние, схожее с наброшенным на голову широким свободным плащом.
Бурый плащ.
А можно и так сказать: цвета ржавого железа или засохшей крови.
Так что самые худшие твои, Мечник-Вятич-Урман, подозрения подтвердились.
Ну, держись, тварь ведовская…
Осторожным движением Кудеслав потащил на волю меч. Медленно. Плавно. Боясь выдать себя шевелением мокрых листьев куста-схоронителя. Мысленно умоляя убогие, наскоро стачанные из двух кожаных полос ножны не подвести, отпустить клинок без заминки да шума.
Ножны не подвели, Кудеслав не выдал себя ни шорохом, ни качаньем листвы. Но пристроившийся возле костерка невесть кто вдруг шевельнулся и вымолвил дребезжащим, надломленным голосом:
— Ты, человече, лучше затолкай свою железку обратно. Этакий длинный ножик опасно держать оголенным — очень уж им легко натворить бед. Особенно ежели сгоряча. Или сдуру…
Внезапно он оборвал свою исполненную безмятежной ехидцы речь, вскинулся, выкрикнул что-то отчаянное, заполошное… Но Мечник не успел ничего разобрать.
Потому что в этот же самый миг низкое небо полыхнуло ослепительной вспышкой и обрушилось на Кудеславову голову.
Трудно дышать. Лицо мерзнет, а спине жарко — на нее навалилось что-то душное, необъятное, навалилось и размеренно долбит темя железным клювом. Смешно… Разве у медведей бывают клювы? Ведь это же наверняка огромный медведь-людоед, убитый тобою в вятских лесах… давным-давно… или недавно… Боги, да какая разница — когда?! Какая разница, сколько времени его дух ждал отмщения? Чем дольше, тем хуже, тем злее он будет терзать душу своего убийцы теперь, дождавшись.
Чем же он голову-то долбит? Вот продолбит насквозь — и все… Или если сумеет сдвинуть тебя с места хоть на полшага… Тогда тоже все. Потому и навалился, потому и давит с этакой силой… Мягко, но сильно, сильно, сильно…
А может, этого… ну, которое «все»… не будет?
Под силу ли духу — даже духу могучего ведмедища-великана — погубить человека, угодившего в Навьи?
Одни говорят, будто Навьи бессмертны, вечны; другие говорят иное, только вряд ли и живые, и сами Мертвые могут знать об этом что-либо наверняка. Во всяком случае, никто из живых вроде бы не рассказывал, будто в Навьих может оказаться вот так: только черная непроглядная пустота, да еще этот, навалившийся, долбящий темя… Долбит, трудится. Дышит — громко, тяжко, с надрывом… Непонятно. Ведмедище сзади, а каждый его выдох почему-то обдувает лицо. Влажно обдувает, хладно… конечно, какими же еще могут быть выдохи мертвого?
А кроме хриплого дыхания да тупого мерного долбежа, не слыхать ни единого звука.
Ни единого.
— Неужто помер? Хозяин, верь, я не хотела!
Кто это сказал? Медведищу, что ли, вздумалось разглагольствовать по-людски, да еще бабьим молодым голосом?!
— Перестань ныть, дурища.
Новый голос — сипловатый, слабенький, дребезжит, будто надтреснутый конобец катят по мерзлой пашне…
— Сказал же: перестань ныть! И врать перестань. Не хотела… Нехотя дубье об мужичьи головы не ломают. И я тоже хорош, старый сучок, — проворонил, не успел помешать… Ведь даже от тебя не ждал этакой глупости!
Да что же такое творится?!
То есть Кудеслав уже начал подозревать, будто в Навьи он покуда не угодил — слишком уж как-то все по-нелепому…
И медведь не медведь, кажется; и на спину не кто-то давит, а сам же ты этой спиною (которая почему-то голая) лежишь на душном меху. И громкое трудное дыхание как бы не собственное твое.
Но с долбежом по голове непонятно. Дребезжащий сказал, что дубье об голову (наверняка об твою) уже поломали. Тогда чем же долбят? Обломком? Неудобно же!
А вот с темнотою дело, похоже, обстоит наипростейшим образом. Кажется, нужно всего-навсего открыть глаза.
Э, нет…
Веки-то вроде как распахнулись, но окружающая тьма осталась по-прежнему непроглядной. Почему?
Катаклизм намертво соединяет два совершенно несхожих мира, которые, соприкоснувшись, начинают уничтожать друг друга-как два хищника, посаженных в одну клетку. Гибель обоих миров почти неизбежна. Переходя из одного мира в другой, молодой бард ищет путь, который мог бы привести к спасению не только его самого, но и других людей, попавших в эту западню. Средневековая шпага одного мира-и античный меч другого. Лишь вместе они могли бы преодолеть все препятствия. Но смертельная вражда разделяет их и неотвратимо влечет к гибели...
Не в радость была Кудеславу жизнь в глуши, бередила ему сердце мечта о дальних странах. Шесть лет проскитался он по чужим краям с отрядом воинов-урманов, славы не снискал, богатства не обрел, но зато обучился ратному делу.Вернулся в родной дом, а там уж забыть его успели. И хотя он теперь всегда первый среди родовичей — и в бою, и на охоте — не считают его больше за своего. Вот если только беда в ворота постучится, тогда и позовут Кудеслава — выручай, Урман…
Один из самых популярных жанров в нашей стране, любимый и авторами, и читателями.Фэнтези — во всем ее великолепии и многообразии!Озорной юмор — и вполне серьезные проблемы.Увлекательные приключения — и оригинальные философские концепции.Мистические городские легенды — и неожиданные, таинственные повороты истории.Яркий калейдоскоп сюжетов и образов, персонажей и концепций.Повести и рассказы, относящиеся ко всем возможным стилям и направлениям фэнтези.
На смену детским шалостям приходят недетские беды. Юный гордец, возомнивший себя мастером фехтования, случайно убил на поединке своего наставника. За это и был изгнан в дикий суровый мир, в котором выжить почти невозможно. Но он уцелел и даже вернулся, снова пройдя через чудовищную Бездонную Мглу, – вернулся туда, где его по-прежнему считают отверженным…
Владение оружием – лишь стебель, корни которого скрыты от праздных взглядов. Эти корни – в опаленной душе, в кровоточащем сердце истинного Витязя. Два соприкасающихся мира, по которым его носит судьба, пожирает Бездонная Мгла – и только клинком можно вычеркнуть роковую строку из смертного приговора.
На внепланетную космическую станцию прибывают трое практикантов космотранспортного училища. Вскоре начальник станции начинает подозревать, что один из этих курсантов – суперхакер по кличке Чингисхан, согласившийся давать показания против могущественной Промышленной Лиги и законспирированный Интерполом по программе защиты свидетелей. А затем выясняется, что среди студентов есть и агент Лиги, который ищет Чингисхана. Но дело обстоит еще хуже. Мирный космический маяк из места детективного расследования превращается в поле боя…
«ВМЭН» — самая первая повесть автора. Задумывавшаяся как своеобразная шутка над жанром «фэнтези», эта повесть неожиданно выросла до размеров эпического полотна с ярким сюжетом, харизматичными героями, захватывающими сражениями и увлекательной битвой умов, происходящей на фоне впечатляющего противостояния магии и науки.
Что ни ночь, то русский народный праздник приходит с волшебницей-матрешкой в этот удивительный дом. Сегодня здесь зима и Святки с волшебными колядками и гаданиями в сопровождении восковой невесты. Завтра Масленица с куклой-стригушкой и скоморохами. Будет ночной гостьей и капелька-купалинка с жемчужными глазками, и другие. Какой ещё круговорот праздников ждет хозяек дома, двух сестричек-сирот Таню и Лизу? Какая тайна кроется в этом доме? И что получат девочки в дар от последней крошки-матрешки?
Карн вспомнил все, а Мидас все понял. Ночь битвы за Арброт, напоенная лязгом гибельной стали и предсмертной агонией оборванных жизней, подарила обоим кровавое откровение. Всеотец поведал им тайну тайн, историю восхождения человеческой расы и краткий миг ее краха, который привел к появлению жестокого и беспощадного мира, имя которому Хельхейм. Туда лежит их путь, туда их ведет сила, которой покоряется даже Левиафан. Сквозь времена и эпохи, навстречу прошлому, которое не изменить… .
Каждый однажды находит свое место в этом мире, каким бы ни было это место. Но из всякого правила бывают исключения, особенно если речь заходит о тех, кто потерялся не только в жизненных целях, но и во времени.
Вторая война уже окончилась. Наконец-то окончилась служба в Стражах. Что же теперь ты будешь делать? Ведь впереди темное будущее…Примечания автора: Продолжение Рико — https://ficbook.net/readfic/4928129 Рико 3: https://ficbook.net/readfic/7369759Беты (редакторы): ptichkin, Лиса-ЛисьФэндом: NarutoРейтинг: NC-17Жанры: Фэнтези, Экшн (action), AU, Мифические существаПредупреждения: OOC, Насилие, Нецензурная лексика, Мэри Сью (Марти Стью), ОМП, ОЖП, Элементы гета, Элементы фемслэшаРазмер: Макси, 290 страницКол-во частей: 46Статус: законченПубликация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика.
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Май 1942 года. Самолет командира эскадрильи, летчика-истребителя, героя Советского Союза капитана Александра Савинова сбивают в воздушном бою над Баренцевым морем.X век. Дружина русского князя Ольбарда на лодьях вышла в боевой поход в Полуночное море. Темное хмурое небо, ледяные волны. Вдруг… сквозь расступившиеся тучи хлынул поток солнечного света. На воду, как мост, легла радуга. И человеческая фигура, сияющая в лучах солнца, скользнула над волной и упала в воду рядом с лодьей.Так Савинов попадает в мир наших предков и становится для них «человеком с неба», вернувшимся из Вальхаллы.Трудное и прекрасное время.
Продолжение романа «Витязь». X век. Герой Великой Отечественной, летник-истребитель Александр Савинов, а ныне вождь русов Олекса снова творит историю. Сражения на суше и на море, дальние походы; любовь и слава, храбрость и мужская дружба… Савинов побеждает в этой войне, но та, первая война для него еще не закончилась… Судьба ставит его перед выбором.