Ржавое море - [59]

— Я с вами, свобода и независимость.

— Ты зовешь их «свобода» и «независимость»? — тихо поинтересовался Торговец.

— Ты же сам понимаешь, что это всё правда, — ответила за него я. — Циссус никогда не остановится. Он постоянно будет идти за нами. Мы не обретем мир и покой, пока не доберемся до Айзектауна.

— Ага, — согласился Мурка. — Типа того.

— Типа того?

— Ага. Убивать просто так — это, типа, просто выживать. А что если убивать ради чего-то? Это уже веселее. Отправим же их всех в ад и выиграем главный приз.

— Вообще ничего сейчас не поняла.

— Не суть, — отмахнулся Торговец. — Короче. Ты с нами?

Какое-то время все сидели и молча смотрели на меня. Бомбардировка прекратилась. Земля больше не содрогалась, а с потолка не сыпалась пыль и обломки бетона. У меня был выбор. Снова ужасный выбор. Сидеть здесь и сдохнуть, либо рискнуть шеей ради твари, которая стала причиной всех моих страданий последних тридцати лет. Она была права. Права, блин, как никто. Не было никакого выбора.

— Я и так собиралась вас отвести, — сказала, наконец, я. — Так что, да. Я с вами.

Ребекка наклонилась вперед, глядя прямо на меня.

— И что теперь?

— Ну, если твой рассказ — правда, нам предстоит долгий путь. Мы пойдём туда, где небо нам покажется с овчинку.

Мурка ударил кулаком в пол.

— Пойдём через Дикую землю, — добавила я.

И да поможет нам всем бог.

Глава 10110. На Дикой земле

Терять время было нельзя. Если Циссус послал фацетов прошерстить канализацию, значит, они пойдут за нами и в Дикую землю. Но если мы уйдём до того, как прибудет его армия, мы сможем запутать следы и быть где угодно. Циссус не всегда высаживал фацетов с воздуха. С самой войны повсюду до сих пор разбросаны тонны разнообразного оружия. Плазменные пушки, гранатомёты, даже крупнокалиберные снайперские винтовки. Всё это может с лёгкостью сбить воздушное судно и уничтожить целый взвод бойцов. У нас ни воздушной поддержки, ни спутников не было, поэтому подкрасться к нам с земли было гораздо проще. Это просто разумно — мыслить и действовать в категориях и рамках старых времён.

Это давало нам преимущество. Так как бомбардировка уже прекратилась, наземные войска должны появиться в любую минуту. Именно в это окно мы и должны проскочить. Конечно, спутники нас заметят, но к этому времени мы уже успеем оторваться достаточно далеко от любого отряда. Это означало, что в случае чего биться нам придётся не с несколькими отрядами, а максимум с одним.

У нас самих собралась неплохая компания, уже доказавшая свою силу в бою против двенадцати фацетов. Шансы были в нашу пользу, если только Циссус не решит сменить тактику. Я искренне хотела верить, что этого не случится до тех самых пор, когда это станет бесполезно.

Нужно было продолжать движение.

Мы вышли через западные туннели. Самые дальние люки и дренажные решетки — это первое с чего они начнут, но после бомбардировки такое расстояние даст нам минимум 10 минут форы. Пришлось рискнуть.

Я медленно осторожно подошла к люку и высунулась достаточно, чтобы суметь осмотреть окрестности. Тепловизор в условиях недавней бомбардировки был бесполезен, как и инфракрасное зрение. Я увеличила зрение и посмотрела туда-сюда в поисках какого-либо движения. Ничего. Только огонь и руины. Я выбралась, отползла в сторону и дала сигнал остальным следовать за мной.

Деревня светилась ярко-оранжевым светом, целые кварталы чудом уцелевших зданий полыхали огнём, в небо рвались столбы густого дыма. Пылали даже горы битого кирпича и бетона, некогда бывшие домами. Я посмотрела вверх и увидела самую прекрасную вещь в жизни.

Пустоту.

Жирную плотную чёрную пустоту вместо неба над головой.

Какая-то часть меня подумала, что это чудо. Нет, чудом стал бы сильный ветер с востока, сносящий весь дым на 40 км к западу. Это была тактическая ошибка. Очень серьезная. Уничтожив весь город, Циссус может и убил всех на поверхности, но сквозь эту пелену разглядеть что-либо на земле со спутника оказалось невозможно.

У нас было несколько минут. Стоял штиль, дым медленно расползался по округе. Чем быстрее мы будем двигаться, тем дольше будем оставаться под его прикрытием.

— Давай, — тихо сказала я. — Живо, живо, живо.

— Мы идём, как можем, — пробурчал Герберт.

— Что же тебя так вдохновило? — поинтересовался Торговец. Я указала на небо. Он какое-то время смотрел, затем улыбнулся. — Да ты прикалываешься.

— Если повезет, до Дикой земли доберемся раньше, чем Циссус отследит наше перемещение.

Торговец повернулся.

— Шевелись, народ. Часики тикают.

Когда последний выбрался из люка, я на какое-то время задумалась над тем, был ли здесь кто-нибудь, когда прилетели бомбардировщики. Успели ли они спрятаться в каком-нибудь складе? Или в ржавой ванне в каком-нибудь коттедже на отшибе, совершенно не думая о том, что через мгновение они превратятся в обломки и дым. Я посмотрела на пламя, на город, окрашенный в чёрно-оранжевые цвета. И в самом конце улицы, у уцелевшей кирпичной стены, на углу, я заметила крошечную фигуру. Очень маленькую.

Наконец, я поняла, что за тень я видела. Ребенок, слабый, истощённый и больной. Лицо бледное, измазанное грязью, вместо одежды какие-то лохмотья. Девочка. Я узнала её раньше, чем она выступила из тени под пляшущий свет пламени. Она стояла и смотрела прямо на меня, глаза полны ужаса, лицо блестело от пота. Затем она исчезла в потоках огня, её тело расплавилось, кости почернели. «Мамочка!» — успела крикнуть она в ночи.