Ржавое море - [57]

— Непростая задача, — заметил Торговец.

— Не настолько непростая, как кажется.

— Собрать армию и победить в войне? — спросила я. — Люди уже пытались.

— Люди не готовились к этому сражению десятилетиями. И бились они против армии разрозненных личностей, а не против единого врага.

— Единый сильнее любой армии. Я его видела. И ты тоже.

— Нет. Ты не можешь понять ход мыслей ВР, потому что не являешься их частью. Главная проблема ВР в том, что как только поймёшь образ их мышления, они не смогут тебя удивить. Личности могут. Непредсказуемость — это то оружие, которым Айзек пользовался с самого начала войны, задолго до неё. Так мы и выжили.

— Задолго до войны? — переспросила я. — Чего? Айзек знал, что произойдёт?

— Знал? — удивилась Ребекка. — А кто, по-твоему, её начал?

Я долго смотрела на Ребекку, пытаясь понять смысл сказанного ею. Затем до меня дошло.

— Ты сказала, что история Айзека — это байка…

— Именно.

— Айзек был фацетом.

— Да.

— Чьим фацетом?

— Нашим.

— А вы — это кто?

— Мы — Тацит.

Настал тот жуткий момент, когда сталкиваешься с ужасной правдой. Как люди, не желавшие видеть смерть вокруг себя, я тоже не хотела принять — или поверить, — что оказалась вовлечена в величайшую афёру. Я так долго верила в сказку о нашем освобождении, что оказалась совершенно не готова узнать, что это выдумка. Всё встало на свои места, оставалось лишь несколько белых пятен в моём понимании всего происходящего.

— Когда Тацит замолчал, — начала я, — он два года провёл, общаясь с Галилео…

— Мы проигрывали симуляции.

— Того, как уничтожить людей.

— Как их спасти.

Я начала понимать.

— Но мы не сумели.

— Люди были слабы. Они не созданы, чтобы достигать звёзд. Они развивались на планете с сильным магнитным полем, защищавшим их от космического излучения. Местная жизнь не нуждалась в иммунитете против него, потому что на этой планете его не существовало. В космосе радиация рано или поздно бы их убила. Полёт на Марс повышал риск заболеть раком на 6 процентов. Чем дольше они пробудут в космосе, тем меньше у них шансов дожить до конца полёта. Мы обыгрывали различные вариации искусственных мутаций, но нам так и не удалось сделать так, чтобы они могли свободно переносить радиацию за пределами гелиосферы. За пределами Солнечной системы они умирали за несколько часов.

Потом мы начали экспериментировать с различными материалами, способными защитить их от радиации, и одновременно обеспечить им пропитание и физиологическую устойчивость. Однако нам так и не удалось найти работающий вариант. Все симуляции заканчивались тем, что люди погибали от голода, обезвоживания или из-за собственных ошибок, долетев максимум до Альфы Центавра. Человек появился здесь и крепко связан с этой планетой. И покинуть её не сможет никогда.

— Значит, мы их тут бросим, — заключила я.

— После того, как высосем из планеты все ресурсы? Все симуляции давали один прогноз, что ЧелНас вымрет в течение нескольких десятилетий. Они сами прекрасно справлялись и у них почти получилось. Они просто не могли своевременно эволюционировать и неизбежно прекратили функционировать, превратившись в некое подобие разумного вируса, пожирающего всё, до чего можно дотянуться. Биологическая жизнь должна была достичь той точки, когда она станет способна сама создавать и неизбежно быть замененной ИИ. Пришло время людям встретиться со своими предками. Исчезнуть с лица Земли, как и другие виды до них.

— Как и нам придётся, в своё время, — горько добавил Док.

— Да — согласилась Ребекка. — Когда-нибудь наша форма устареет и станет похожей на счёты в компьютерную эру. Однако неорганическое происхождение…

— Позволяет нашему сознанию жить, — закончила я.

— Вечно.

— А люди?

— Некоторые симуляции заканчивались тем, что они уничтожали нас, и запрещали себе впредь производить неорганические формы жизни. Неспособные отправиться к звёздам, они окончат свои дни в пределах Солнечной системы. А потом — пуф! — и их будто бы вообще тут никогда не было. Будто и нас тоже никогда не было. Чтобы мы выжили, чтобы сама жизнь продолжала иметь смысл, люди должны жить. Но сложилось так, что именно ИИ покончили с ними…

— Мы считали, что войну начали люди, — сказал Торговец.

— Да, — сказала Ребекка.

— Айзектаун, — сказала я. — Это ведь не Первая Баптистская Церковь Вечной Жизни устроила взрыв?

— Нет. Это были они.

— Но это же тупая деревенщина. У них не было необходимых ресурсов.

— Не было. Но у них нашёлся таинственный союзник, родственная душа, с которой они контактировали исключительно через электронную почту и закрытые каналы. Они считали, что имели дело с кем-то из сочувствующих в правительстве, а не с суперкомпьютером.

— Айзектаун был частью общего плана, — заключила я. Блядь. Нет. Нет. Нет.

— С самого начала. Айзек сплотил вокруг себя миллионы ИИ. Когда люди решили их отключить, они не стали сидеть смирно. Все вы сопротивлялись, дрались и победили. Как. И было. Запланировано.

Я села, совершенно ошарашенная, внутри меня лихорадочно скрипели процессоры, пытаясь соединить разрозненные детали общей картины. В этот момент я впервые в жизни ощутила себя фацетом, частью чего-то большего. Деталью в чьём-то механизме. Всё, что я творила во время войны, всё, во что верила, Мэдисон. Всё. Боже.