Рыжий рыцарь - [78]

Тристан услышал за спиной негромкий лязг. Вирель и Миста обнажили мечи.

— Бегите, — крикнул он, — они вас убьют!

— Ты что, совсем дурак? — отозвалась Миста. — Чтобы я убежала в такой момент?!

— Миста, — сказал Тристан, — точнее, ваше высочество, вам нельзя подвергать свою жизнь…

— Ты говоришь как моя старая гувернантка! Моя жизнь, когда хочу, тогда и подвергаю!

Тристан хотел что-то возразить, но не успел. Зурв взмахнул цепью и обрушил на него сокрушительный удар. Золотой щит задрожал, и Тристан почувствовал боль в руке. И все же удар был отбит.

Медлить было нельзя. Урл, похоже, собирался атаковать снова. Тристан обнажил меч и стал ждать. При следующем взмахе цепью он ловко присел, увернувшись от удара, прыгнул вперед и обрушил свой меч прямо на Зурва. Удар пришелся точно в цель. Меч скользнул по шлему и, разрубив доспех урла, ранил его в плечо. Тот вскрикнул и отскочил в сторону. Тристан даже не успел удивиться тому, как ловко он фехтует, ибо на помощь Зурву подоспел Шугшог, и Рыцарь Бедных едва успел уклониться от его удара. Меч Шугшога, по форме похожий на пилу, скользнул по его рубахе. Тристан отпрянул назад.

— Ату их! — заорал Глуншул. — Отобрать Талисман и выпотрошить это людское отродье!

Урлы перешли в яростное наступление, но добиться успеха им не удалось. Друзья, не теряя времени, отступили к пещере, надеясь укрыться под ее сводами. Они уже начали верить в спасение, когда дорогу им отрезали трое урлов. Как они ухитрились обойти их с тыла, можно было лишь догадываться. Однако теперь между ними и спасительной пещерой стояли трое свирепых недругов. Тристан колебался. Атаковать этих троих означало бы повернуться спиной к остальным урлам, но это верная смерть. Эх, если бы он лучше разбирался в военном деле, то, наверно, нашел бы выход. А так оставалось полагаться лишь на счастливый случай. Сзади раздалось неистовое ржание — И-гуа встал на дыбы и ударил одного из нападавших передними копытами. Урл с визгом отлетел в сторону. В ту же секунду Вирель и Миста одновременно атаковали второго урла.

— Есть! — вырвалось у Тристана, когда дважды раненный урл выронил меч и отскочил в сторону, освободив путь в пещеру.

Что-то щелкнуло над самым его ухом, и он почувствовал, что его левая рука опустела.

— Талисман! — вскричала Миста, но было уже поздно.

Цепь Зурва ударила по щиту с обратной стороны, и Тристан не удержал его. Ремешок содрал кожу с ладони, оставив на ней две неглубокие царапины, мешавшие, однако, как следует сжать кулак. Талисман со звоном упал на землю, и Глуншул в два прыжка подскочил к нему и поднял его высоко над головой.

— Ужрык! — зарычал Глуншул. — Рубите их, мои убзызыги!

Все было кончено в считаные минуты. Урлы обезоружили Виреля и Мисту. И-гуа бился как бешеный и сумел оглушить еще двух противников, прежде чем остальные повалили его на землю и крепко-накрепко связали ему ноги.

Тристана окружили семеро урлов. Он вертелся из стороны в сторону, пытаясь понять, кто из них нападет первым. Те рычали, выпрыгивали вперед, но не спешили вступать в схватку. Один из них прыгнул на него сзади, Тристан обернулся, готовясь встретить удар, и почувствовал резкую боль под коленками — цепь Зурва скосила его как пшеничный колосок, и он оказался на земле. Подняться он уже не успел.

И-гуа жалобно ржал, пытаясь вырваться, но несколько урлов, прижавших его к земле, не давали ему пошевелиться. Виреля тоже держали два гигантских урла. Что же касается Мисты, то она оказалась в лапах Шугшога. Урлы вдруг начали приплясывать. Они переминались с ноги на ногу, сопровождая каждый свой шаг ударом кулака по латам. Доспехи громко гудели, создавая вокруг невообразимый шум.

— Это хыгва, — прорычал Глуншул. — Боевой танец урлов. Мы танцуем его, когда побеждаем врагов.

В каждом движении танцующих чувствовалась такая ярость и ненависть ко всему живому, какую неспособны выразить даже самые жуткие на свете угрозы. Глаза урлов покраснели, редкие волосы на головах встали дыбом. Воины Глуншула пришли в состояние боевого исступления. Их жесты становились все резче, словно они не танцевали, а сражались с невидимым врагом. Это был дикий танец свирепых воинов, которые не знают ни жалости, ни снисхождения и не умеют прощать. Одного взгляда на хыгву было достаточно, чтобы понять: урлы ненавидят людей так люто, что не делают различия между теми, кто обнажал против них оружие, и теми, кто никогда не проливал их крови. Каждый человек на этом свете — от леопардиста до новорожденного младенца — был для них смертельным врагом.

Наконец урлы встали в круг и выволокли пленников на середину. Окруженным и беззащитным друзьям неоткуда было ждать помощи. Скунсуш, маленький злобный урл, обнажил изогнутый кинжал. На его лезвии Тристан разглядел чудовищные зазубрины, сделанные, очевидно, специально для того, чтобы причинить пленнику как можно больше страданий. Скунсуш занес руку с кинжалом над беспомощным И-гуа. Связанный конь отчаянно бился в пыли, но не мог помешать своему убийце. Тристан закрыл глаза, понимая, что сейчас произойдет. Но вместо отчаянного крика, который он так боялся услышать, он услышал глухой удар. Что-то тяжелое со стоном упало на землю. Сделав над собой усилие, Тристан открыл глаза. На земле лежал Скунсуш. Урл отчаянно скулил, из его разбитого носа текла кровь. Над ним стоял Глуншул.