Рыжие волосы, зеленые глаза - [104]

Мистраль с вызовом взглянул на менеджера команды:

— Ты должен дать мне настоящий скоростной «болид».

— Я делаю все, что могу. Поверь, я прекрасно понимаю, что у меня есть пилот высшей категории, но, к сожалению, машина еще не обладает такими характеристиками, которые позволили бы ей вырваться вперед.

— Тогда я не возобновлю контракт, — открыто заявил Мистраль.

Он ожидал выражений возмущения и протеста, но вместо этого Джонни улыбнулся ему и дружески хлопнул по плечу:

— Ты прав. Ты не можешь быть вечно вторым, поэтому я все тебе скажу откровенно, как друг. Но только учти: не ссылайся потом на меня, потому что я буду все отрицать. «О'Доннелл» не может дать тебе конкурентоспособную машину. Мы дышим на ладан. Из-за бесхозяйственности в управлении фирма оказалась на грани банкротства. Мы продержимся этот сезон на деньги спонсоров, но ни цента не можем вложить в усовершенствование модели.

Еще в прошлом году, во время розыгрыша «Гран-при» Монте-Карло, некоторые фирмы установили на своих машинах турбокомпрессоры, многократно усиливающие мощность двигателя.

— А почему бы нам этого не сделать? — спросил тогда Мистраль у инженеров.

Единственной «новацией», которую внесла «О'Доннелл», была фальшивая емкость с двадцатью пятью литрами воды, установленная для достижения нормативного веса и выдаваемая за дополнительную систему охлаждения. После проверки воду сливали, и вес машины соответственно уменьшался.

— Раз уж мы дошли до дружеских признаний, скажи мне, Джон, что, по-твоему, произойдет, если я вообще откажусь от работы с вами прямо сейчас?

— Тебе придется заплатить неустойку.

Мистраль выдержал удар, не моргнув глазом.

— Другими словами, вы сдерете с меня три шкуры, — сухо констатировал он.

— Что-то в этом роде, — подтвердил англичанин.

— Раз уж ты мой друг, мог бы предупредить меня о положении дел еще осенью. Тогда я не стал бы возобновлять контракт.

— Тогда я еще не знал, что ситуация настолько серьезна.

— Понятно. Ну что ж, в конце концов, деньги — это всего лишь деньги, а всех денег, как известно, не заработаешь. По крайней мере, я к этому никогда не стремился. Я заплачу неустойку, даже если придется остаться без гроша. Но я должен победить, остальное меня не волнует.

* * *

В тот же день Мистраль позвонил в Париж Флоретте Руссель:

— Нам надо увидеться. В этом сезоне я не буду участвовать в гонках, но мне необходимо иметь товарный вид, потому что я решил выставить себя на продажу.

Для Флоретты эти слова прозвучали свадебным гимном.

— Считай, что я над этим уже работаю. Но ты должен мне все рассказать. Где встретимся? — деловито, как всегда, спросила она.

— В моем доме в Париже. Я приеду через два дня, — объявил он.

Год начался скверно, а дальше дела пошли еще хуже. В его парижской квартире на авеню Маршала Нея остались одни только голые стены: Шанталь вывезла всю дорогую обстановку, за которую Мистраль заплатил миллионы франков, милостиво оставив ему лишь матрац на полу в спальне да его спортивные трофеи.

Он продал парижскую квартиру, дом с конюшней на баскском побережье и яхту, пришвартованную в Каннах. Флоретта помогла ему реализовать все его имущество по максимально высокой цене, ни на минуту не прекращая создавать ему рекламу. Через несколько месяцев Мистраль стал самым вожделенным безработным пилотом на бирже труда. Он заручился поддержкой нескольких солидных спонсоров, готовых вкладывать миллиарды. Директора самых прославленных «конюшен», таких, как «Брэбэм», «Уильямс», «МакЛарен», «Эрроуз», бомбардировали его телефонными звонками, приглашениями на интервью, заманчивыми обещаниями, но Мистраль все не решался подписать контракт.

— Чего ты, собственно говоря, ждешь? — однажды спросила Флоретта.

— Энцо Феррари так и не дал о себе знать, — вздохнул он.

— Ах, вот чего ты хочешь! Ну, если тебя так привлекает Маранелло, я организую для тебя встречу, — заверила его Флоретта.

— Не надо. Пусть он сам меня пригласит, — заупрямился Мистраль.

— Как-то раз он уже тебя приглашал, и ты ответил отказом.

— Я тогда был связан моральным обязательством и объяснил ему все как есть. Сейчас я свободен. И ему это известно.

— Хочешь знать мое мнение? — спросила Флоретта. — Ты в Маранелло не продержался бы и месяца. Ты с норовом, и он тоже, а два петуха в одном курятнике не уживаются.

— Ты считаешь, что я должен вообще выбросить Феррари из головы?

— Ты же пилот, а не я, — ответила она уклончиво.

Мистраль понимал, что Флоретта права, и все же никак не мог решиться.

В один прекрасный день она сказала ему:

— Тут объявился один итальянец, специалист по рекламе, он хочет встретиться с тобой.

— Кто такой? — спросил он.

— Я мало о нем знаю. Его зовут Джордано Сачердоте. Он занимается рекламой «Блю скай». По-моему, неплохо соображает. Я заказала ужин в «Серебряной башне» на сегодняшний вечер. Он придет со своей женой Сарой, — объяснила она.

— И все эти торжественные приготовления ради какого-то типа, о котором ты почти ничего не знаешь? — удивился Мистраль.

— Я знаю о нем достаточно, чтобы тебе сообщить, что у него есть план купить «О'Доннелл» и что за ним стоит человек, который может дать любые гарантии: Петер Штраус, — выложила свои тузы Флоретта.