Рыжая Соня и подземелье Пифона - [21]

— Ну? — проворчал Садгур.

— Ты человек Теммара?

Но Садгур не собирался отвечать на этот вопрос, пока не убедится в их дружелюбии.

— Я был…

— А теперь ты участвуешь в восстании?

Садгур не ответил. Хорошенько подумай, остановись, прежде чем что-нибудь сказать или сделать!

Хрипун произнес:

— Мы готовы, мой друг! Этот юноша знает многих людей, недовольных Нгаигароном.

— Это верно,— подтвердил юноша.

Садгур несколько расслабился.

— Мы можем поговорить? — спросил Сирт.

— Да,— осторожно кивнул Садгур.

Сирт — высокий, худой человек с косящими глазами, оглянулся на своих спутников.

— Тогда идем к его друзьям! — предложил он.

Кирос обратился к Садгуру:

— Мы можем поговорить, мой господин. На улицах сегодня спокойнее. Нгаигарон чувствует, что ему ничто не угрожает. Только спрячь свой клинок! Мои друзья сейчас в таверне «Золотая Жаба»!

Упоминание о таверне отбросило все колебания Садгура: он почувствовал, что сейчас отдал бы все на свете за хорошую кружку холодного пива!

Конец разговору положил хрипун:

— Да, пойдемте выпьем и все обсудим! Только, чтобы не привлекать внимание солдат, идем уверенней! Идем так, словно мы хозяева города, тогда все будет в порядке. «Золотая Жаба» — это ведь, если не ошибаюсь, таверна Троса?

— Да, Троса.

— Вот, вот, кто бы подумал, что он повстанец! Ну, что, мой друг — ты с нами?

Садгур кивнул, оставив при себе терзавшие его сомнения.

— Идем!

Когда они вчетвером пошли по улице, юноша с Садгуром несколько опередили спутников; он был очень возбужден и, не останавливаясь, засыпал Садгура вопросами.

— Ты действительно знаешь Теммара? Я мечтал хоть один день послужить у него! И вот, наконец, свершилось!

Садгур сдержанно рассказал ему об Теммаре — тщательно выбирая слова, чтобы не наболтать лишнего, но испытывая при этом нескрываемую гордость.

Двое других, улыбаясь и перешептываясь, обогнали мирно беседовавших Садгура и Кироса.

— Вот уже двое,— шепнул Сирт,— и один из них, действительно, повстанец! Боги с нами!

— Да, мы здорово обдурили этого мальца! А теперь и все его друзья будут в наших руках!

— Это проще простого! Надо только привести этих двоих во дворец и получить наше золото!

— Больше жертв Нгаигарону! Клянусь Небом, это нам удастся лучше, чем быть помощниками Теммара!

— А на обратном пути, может быть, допросим рабыню Идзуры?

— Почему нет? — загоготал хрипун.— Ночь только начинается, а у этой блондинки славная попка! Хотя, думаю, не стоит! Я слышал, Идзура сама любит позабавиться с этой девицей. Опасно заставлять ее ревновать!

Они громко рассмеялись.

Садгур, продолжая расхваливать Теммара перед юным Киросом, решил, что эти двое позволили себе какую-то неприличную шутку над Нгаигароном…

* * *

Соня, Теммар и пятеро его воинов направились в таверну, хозяина которой правитель знал с детства. Тем не менее, сначала он послал одного из своих людей на разведку, узнать, жив ли еще этот седой одноглазый человек.

Его нашли в своем подвале в обществе четырех мужчин и двух женщин, одна из которых, беременная, оказалась его внучкой. Человек Тем-мара чуть не довел одноглазого Бенфу до сердечного приступа, окликнув его из темноты, когда старик нес хлеб и вино из безлюдной таверны в свое убежище внизу.

— Я служу Нгаигарону! — прошипел он в ответ.

— Проклятье! Я с Теммаром!

— Ты лжешь!

— Успокойся. Теммар с нами! Пойди посмотри!

— Ты лжешь, ты лжешь!

Но посланец не лгал. Он отступил к двери, открыл ее, и Теммар, Соня и все остальные вошли. Старый Бенфу крепко обнял Теммара, рыдая от радости, что видит своего господина живым и невредимым.

* * *

Пока вся компания, собравшись внизу, поглощала нехитрую еду, Теммар с Соней сидели за столом наверху, в темной таверне. Они наблюдали за улицей в полуоткрытое окно, но здесь, близ окраины города, было мало дозорных и мало прохожих, лишь женщины рылись в мусоре в поисках остатков пищи.

Время от времени они заговаривали друг с другом.

— А твоя жена? — спросила Соня, подхватывая нить разговора, оброненную Теммаром.

— Я ненавижу ее! Ничего не могу с этим поделать, Соня. Я доверял ей, одним богам известно, почему, а сейчас это доверие полностью утрачено! Она — избалованное дитя, стремящееся достичь недоступного, и презирающее то, что уже достигнуто. Она никогда не могла бы быть обычным человеком! А теперь Идзура стала ведьмой, предательницей. Полагаю, немалую роль тут сыграло ее происхождение.

— Каждый из нас выживает как умеет, Теммар!

— Правильно! Но это ее не оправдывает. Ведь есть еще ценности, дарованные нам богами!

— Нет, это ее не оправдывает. Но я часто думала о ценностях…

Теммар резко повернулся к Соне.

— Ты благодаришь людей, когда они помогают тебе, пытаешься отплатить им тем же самым и ожидаешь, что и люди тебе отплатят за твою помощь?

— Да.

— Ты веришь, что есть силы и существа более великие, чем человек?

— Да.

Что-то внутри Сони похолодело, когда он упомянул о потусторонних силах, обрекших ее, похоже, на незавидную участь.

— Ты веришь, что человек может обладать такими качествами, как справедливость, честность, искренность… что, хотя он, может быть, часто терпит поражения, он должен по-прежнему стремиться к этим ценностям?