Рыжая Соня и кладовые тьмы - [85]

— Э, нет,— возразил Север, вмешиваясь в разговор.— Сегодня — один из самых легких дней, проведенных нами в подземелье.

— Верно,— кивнул Хэлдир,— и могу сказать, что чем меньше сил у нас будет оставаться, тем быстрее они станут убывать.

Маг говорил, а девушка поймала себя на мысли, что примерно этого и ожидала, только лучше бы ей не слышать объяснений.

— Пока мы вконец не обессилели,— продолжал тем временем маг,— и всеми не овладело безразличие, я предлагаю не тратить времени на сон, а подумать о том, как выйти из храма. Я просто уверен, что выход есть.

— Но ведь даже Зур Ган не сумел выбраться отсюда,— повторила Соня довод Севера.— Проклятый колдун располагал гораздо большим временем, чтобы тщательно изучить портал еще до того, как попал внутрь. А ведь ты гог ворил, что снаружи на заклинание можно воздействовать.

— Именно это и наводит меня на мысль, что должен быть и другой выход,— спокойно ответил Хэлдир.— Святилище ведь устраивали не ахеронцы,— продолжал он.— Они Не знали его секретов, а когда при помощи демона проникли внутрь, не побеспокоились поискать их. Зато те, кто его создавал, не могли не позаботиться о том, чтобы иметь возможность бежать.

— Верно говоришь,— согласился Север и добавил одно из своих присловий: — Пока жив, должно надеяться.

Все вновь принялись за поиски, и каждой использовал те навыки и умения, которыми обладал. Стакул ходил вдоль стен и бил стальным кулачищем по янтарным плитам, но, расколов пару из них, понял, что обречен на неудачи и более того — грохотом только мешает девушке, которая делает в сущности то же самое, только тоньше и со знанием дела. Когда он уселся на место, Соня удовлетворенно кивнула. Она уже и сама хотела посоветовать ему не валять дурака. Хэлдир также очень скоро разуверился в успехе своих попыток: внутреннее пространство храма оказалось так плотно «напичкано» магией, излучаемой статуей богини Велисы, что помимо нее он различал только магический замок на входе.

Север же вновь погрузился в созерцание статуи прекрасной богини, чем вызвал кривую ухмылку не менее прекрасной воительницы.

Вожак же не видел ничего вокруг. Казалось, на него и впрямь каким-то неведомым образом воздействует магия ее обаяния. Он смотрел на ее чистый, светлый лик, на приветственно протянутые навстречу людям руки, на грациозное тело, на тонко очерченную линию крыльев, в то же время внушавших впечатление силы, и ему казалось, что весь ее облик наполнен скрытыми символами, которые нужно только понять, и путь к спасению предстанет перед ними во всей своей простоте и доступности.

Постепенно ему начало казаться, что он и впрямь понимает смысл застывшего на ее лице выражения и искусно запечатленного безвестным скульптором ощущения порывистости в фигуре и жесте рук. Он перевел взгляд на маленький барельеф — уменьшенную копию статуи.

Она и там послужила ключом, и то, что алтарь оказался пуст, ничего не меняет.

Правда, приглядевшись повнимательнее, он увидел, что повторение не совсем точное — в мелочах изображения все-таки отличаются одно от другого. И все-таки он чувствовал, что если путь наружу существует, то он на него только вышел. Теперь предстоит решить, в какую сторону по нему шагать... Тоже вопрос нелегкий.

Вожак вновь сравнил два изваяния. Обе богини замерли, вот-вот, казалось, готовые взлететь, И в то же время протягивали вперед руки одновременно призывным и требовательным жестом. Но что это дает? Если руки и зовут к себе или за собой, словно успокаивая, мол, не-, чего бояться, то требуют чего? На этот вопрос он не мог ответить.

— Я уверен, что дело в ней,— заявил Север, и Хэлдир кивнул.

— Я тоже так считаю,— согласился он.— В ней сосредоточена гигантская сила, но на что она направлена, я понять не могу.

— На вас она направлена! — язвительно заметила Соня.— Окажись на ее месте мужик, вы бы так не пялились!

Стакул расхохотался.

— А от слишком долгого любования и не такая дурь в голову полезет! — яростно сверкая глазами, продолжала девушка.

Вожак не проронил в ответ ни слова. Он давно привык, что, когда его подруга в таком настроении, лучше ей не перечить. Впрочем, и не замечать ее подчас не менее опасно. С другой стороны, может, она права, и он всего лишь принимает желаемое за действительное? Однако Хэлдир согласился с ним, но это мало что дает, ведь вопрос о том, что делать, так и остается пока открытым.

— Нужно войти внутрь,— негромко, но решительно заявил он, возвращаясь к однажды уже принятому, но отвергнутому решению.

— Нет,— снова остановил его Хэлдир; даже опередив Соню.— Только после того, как испробуем все остальное или положение не станет совсем отчаянным. К тому же ты все равно не представляешь, что делать дальше. Сперва реши для себя, зачем?

Север посмотрел поочередно на каждого из своих друзей и понял, что остался в меньшинстве. Вновь начались поиски, только на сей раз каждый сознавал, что усилия обречены на провал. После бессонной ночи они убили еще день и окончательно выбились из сил. Даже есть им приходилось заставлять себя, и после ужина они все-таки стали укладываться на ночлег, кто где сидел. Теперь уже и Хэлдир не противился связанной со сном потере времени, как бы мало его ни оставалось. Сам он тоже задремал, прислонившись к стене, Соня пристроилась рядом с Севером и, положив голову ему на плечо, мгновенно заснула. Вожак прижал ее к себе, но некоторое время еще не сводил со статуи богини глаз, словно пытался поймать ее взгляд, который должен был объяснить все. По крайней мере, так показалось Стакулу, и он оказался недалек от истины. Север в самом деле пытался поймать надоедливую мысль, которая, словно дразня, ускользала от него всякий раз, когда он уже думал: вот еще миг, и он ухватит птицу удачи за хвост.