Рыжая племянница лекаря. Книга 3 - [7]

– Я слыхала, что молоко с кровью угодно вкусу… – начала робко девица, но замялась и не договорила.

– Чьему вкусу, скажи на милость? – с еще большей досадой воскликнула я, разглядев, что пролитое молоко и вправду розоватого цвета. – Молоко с кровью! Кому может прийтись по нраву эдакая дрянь?

Растерянная служанка заплакала, не поднимая голову от пола, и я смогла разобрать лишь несколько слов: «духи», «чары» и «замужество».

– Что за шум ты учинила, Йель, да еще и в такую рань? – услышала я недовольный голос Хорвека.

– Вот уж не моя вина в том, что под нашими дверями полоумные девицы молят духов о замужестве! – рявкнула я, окончательно выведенная из себя всхлипываниями служанки. – Ну, говори, кто надоумил тебя сотворить эдакое непотребство?

– Так все… – пробормотала она, заикаясь и шморгая носом. – Вечером только и разговоров было, что на ночь у нас остановился сведущий господин, и тетушки с кухни сказали, что уж если он не поможет мне свести венец безбрачия – так никто не поможет…

Я не нашлась, что ответить на это, и, резко повернувшись, удалилась в свою комнату, хлопнув дверями перед носом девицы так, что содрогнулась вся гостиница.

– Твои колдовские штучки соберут вокруг нас всех безмозглых девиц и безумцев, которые только водятся в этих землях! Хорошенькое же выйдет у нас приключение!.. – прошипела я Хорвеку, и принялась собираться в дорогу, вполголоса продолжая проклинать чародейство – сон как рукой сняло.

Конечно же, я заметила, как бывший демон перед самым отъездом отдал покрасневшей служанке кусок бечевы, скрученной хитрыми узлами, при этом что-то коротко и тихо ей сказав. Хорвек не отказывал тем, кто обращался к нему за помощью, ни в одной мелочи, словно выполняя неведомый обет.

И везде, где ему довелось колдовать, он оставлял тот самый знак, о котором я уже спрашивала, однако ответ получила весьма общий. Кто-то должен был его прочесть и что-то для себя уяснить, но кто и зачем – этого я не знала.

– Все дело в том, что ты излишне важно и загадочно себя ведешь, – выговаривала я ему в дороге. – Как ни посмотришь на тебя – о чем-то думаешь, ни на кого не бранишься, словно ничего вокруг себя не видишь… Конечно, люди тут же думают, что с тобой что-то неладно! А волшебство твое довершает начатое, и вот, к полуночи каждая судомойка уже слыхала, что у нового постояльца есть какое-то тайное дело. А потом им в голову и лезет невесть что. Будь живее, Хорвек! Пни ногой гуся, когда идешь через подворье, обругай стряпню кухарки… Ты же на человека-то не похож, вот в чем беда.

Хорвек коротко и насмешливо благодарил меня за советы, отчего я злилась еще больше. Мне казалось, что он подыгрывает своей магии, настырно лезущей в человеческие умы. До поры, до времени я верила в то, что будь бывший демон чуть неприметнее – перешептываний о колдовстве стало бы меньше.

Однако, тайная сила была куда хитрее, чем я могла вообразить: как-то, въехав в одно из поселений, мы тут же наткнулись на сборище крестьян, явно чего-то ждущих. Завидев нас, они смолкли, а затем какая-то старуха громко завопила:

– Говорила я вам, что сон вещий! Истинный! Вот, прибыли странники, которые мне три ночи кряду виделись!..

К Хорвеку тут же подошел староста и с опаской попросил его в этой деревеньке не останавливаться, однако, по возможности, незваному гостю следовало осмотреть местное коровье стадо – в одну из животин, по мнению крестьян, вселился злой дух. Бабка-шептунья, которой оказалось не по силам подобное задание, несколько ночей кряду видела сон, из которого поняла, что скоро здесь появится человек, умеющий изгонять нечистую силу из скотины.

– Он! Он это! – подтвердила старуха с уверенностью, и я поняла, что магия опережает нас, проникая в человеческие сны. Обычными человеческими уловками – скрытностью и притворством – с этим справиться никак не получилось бы.

Где-то нас попросту отказывались пустить на порог, где-то встречали с почтением, а кое-кто прогонял для виду, чтобы потом, под покровом ночи отыскать и обратиться с просьбой – причем прошение это неизменно оказывалось довольно гадким и преступным. Но, как я уже говорила, Хорвек никогда не отказывал просителям, относясь к себе, как к покорному исполнителю воли высшей силы – а высшей силе было угодно творить чары при любой возможности.

Самой неприятной стала история, приключившаяся с нами в городке Асмалло, где пришлось задержаться на пару дней из-за разыгравшейся непогоды. За две ночи, которые мы провели под кровом здешней гостиницы, колдовство успело въесться в умы горожан настолько сильно, что вечером третьего дня сразу несколько из них, сговорившись, пришли к Хорвеку с просьбой самого дурного и черного свойства.

В тот вечер мы спустились к ужину в пустующий общий зал, где от холода и сырости спасал огонь в очаге, и молча посматривали в сторону маленьких закопченных окон – они дребезжали от порывов ветра и ударов крупных капель. Непогода непроглядным дождевым покрывалом упала на здешние края, и отправляться в путь, покудова северный ветер не унялся, было бы безумием. Хорвек говорил в последнее время скупо, отвечая лишь на самые простые вопросы, и я видела, что его также беспокоит эта вынужденная заминка – с севера по нашим следам шли не только зимние холода, но и темная воля рыжей ведьмы.