Рыжая кошка - [92]
— Кто дал вам право расспрашивать Диринга?
— С кем еще вы разговаривали?
— Что мы говорили о вмешательстве в ведущееся расследование?
Но несмотря на рычание и ор, даже Маккью и Вайнс понимали, что игра пошла совсем другая. Их Большое Дело, хоть и по-прежнему весьма сенсационное, было, в сущности, закрыто. О чем им напомнил Майк.
— Мы все знаем, как иногда бывает с расследованиями, детектив, — улыбнулся он. — Решение напрашивается, и — правильное оно или ошибочное — средства направляются в соответствующую сторону. И чем больше человеко-часов потрачено, тем больше вероятность найти мнимые улики, которые оправдают будущие и уже имевшие место затраты. В итоге другим версиям уделяется меньше внимания. Никто не говорит об умысле, детектив, или презумпции виновности, или даже плохом управлении… никто не употребляет эти слова… просто такое иногда случается. Назовите это эхо-камерой или групповым мышлением. Всем просто повезло, что у Джона достаточно независимое мышление. Оно спасло нас от большого конфуза.
Вайнс скрипнула зубами, а Маккью покраснел так, что, казалось, его хватит удар, но через некоторое время они отстали от меня. Впрочем, ненадолго.
Облом с громким процессом и всеми связанными с ним карьерными иллюзиями вызвал злость и разочарование у Маккью, Вайнс и Флорес, а меня превратил в перспективную мишень. Поэтому мы провели на Питт-стрит и понедельник, и вторник, и, наконец, среду. Формально копы все еще расследовали смерть Холли Кейд, но на самом деле они выворачивали наизнанку меня. С кем я разговаривал; что я нашел; что и когда я узнал — они искали любой, хоть самый слабый намек на препятствование свершению правосудия.
Я старался говорить как можно меньше, предоставив отдуваться Майку, — в этом деле ему равных не было. Когда понадобилось, Майк сослался на конфиденциальность работы адвоката и вызвал перед нашей троицей призрак общественного замешательства. В результате я не сказал ни слова о Джейми Койле, резервных копиях, дисках и секции 58 в «Крик селф-стор», которую, насколько я знал, они так и не обнаружили. Когда Маккью бестактно намекнул, что записи с Дэвидом, Холли и Стефани могут каким-то образом попасть в Интернет, Майк засмеялся и легко отбрил его.
— Лучше сейчас же продайте кондоминиум во Флориде, детектив, и обналичьте пенсию. И пусть мэру скажут, что управление собирается перерасходовать бюджет на гражданские выплаты за этот год.
К концу недели стало очевидно, что наши копы выдыхаются. Майк объяснял это отчасти ростом количества улик, подтверждающих признание Диринга: видеозапись его машины, пересекающей мост Трайборо в ночь гибели Холли; результаты баллистической экспертизы пистолета Николь Кейд, к которому подошли пули; а также сувениры, найденные под запасным колесом «универсала» Диринга: бюстгальтер и трусики Холли и ключи от ее квартиры, сложенные в мешок для мусора. Убийцей оказался Диринг. Мы понимали, что у копов все меньше и меньше предлогов терзать меня.
Правда, бо́льшую часть их слабеющего энтузиазма Майк приписывал прессе. Поскольку в окрестностях Уилтона происходит не так много убийств, смерть Диринга превратилась в сенсацию. Сенсация обрастала подробностями и, когда местные репортеры вспомнили о произошедшем несколько лет назад в этом же самом доме самоубийстве матери Николь, приобрела готический оттенок. Когда же выяснилось, что погибший признался в убийстве своей свояченицы, Холли Кейд, знаменитой Уильямсбергской Русалки, сенсация достигла статуса местной легенды. Вот как Майк объяснил обстановку:
— Чем громче становится история, тем меньше Флорес и компания хотят афишировать тот факт, что их расследование шло в неверном направлении. Им нужно объявить дело Холли закрытым и избавиться от тебя. — Что меня вполне устраивало, однако сначала пришлось выслушать нотацию.
Под конец оной в голосе Маккью слышалось рычание, а лицо было мрачно.
— Резюме: вам чертовски повезло. Все сложилось по-вашему. Но помоги вам Господь, если вы думаете, будто мы вам поверили. По-вашему, мы не знаем, что вы натворили? Не знаем, что вы были у Койла или отделали Вернера? Мы вам не верим, и, Богом клянусь, если я еще раз увижу эту ухмылку, я не поленюсь, обойду стол и сотру ее с вашего лица. — Маккью ткнул в меня пальцем, и я привстал, но Майк придержал меня за плечо. Рита Флорес кивнула и добавила предостережение от себя:
— Правильно, адвокат, удержите мистера Марча. И объясните ему, что в следующий раз — если ему хватит глупости довести до следующего раза — он для начала лишится лицензии. Последуют обвинения — и административные, и уголовные, — если прокуратуре хоть что-то не понравится. Я же лично не вступлюсь, даже поймай он самого Джека Потрошителя. — Флорес смотрела на меня, и глаза ее превратились в булавочные головки. — Вам понятно, Марч? — Я кивнул. — Прекрасно. А теперь выметайтесь отсюда, а я поговорю с вашим боссом.
Я встал и пристально посмотрел на Маккью, надеясь, что вижу его в последний раз. Несомненно, он надеялся на то же самое. Так случилось, что нас обоих постигло разочарование.
Я ждал Майка на Питт-стрит — под серыми, как камень, небесами, на пронизывающем холоде. Он вышел и с улыбкой похлопал себя по карману пальто.
Во время ночной остановки поезда Катя просыпается в полном одиночестве. Пассажиры бесследно исчезли. Лишь горстка уцелевших встречается на ее пути. Им еще предстоит выяснить, что встреча не случайна. Но времени остается мало – нечто зловещее приближается. И оно голодно. Остросюжетный роман захватит читателя с самого начала и не даст перевести дух до завершения истории.
Полиция находит жестоко убитую Джоанну Бейли, а рядом с ней – ее сестру Сару. Та не может предоставить убедительное алиби; она психически нестабильна и страдает прозопагнозией – неспособностью различать человеческие лица. Все улики указывают на Сару, но она утверждает, что сестру убил неизвестный мужчина, вломившийся к ним в дом. Сара уверена, что кому-то было выгодно подставить ее и обвинить в смерти Джоанны. Но поверит ли полиция словам женщины, не различающей лица, страдающей приступами агрессии, зависимой от психотропных веществ и имеющей темное прошлое? Поэтому Сара должна найти преступника сама…
Сколько нужно времени, чтобы привычная жизнь разделилась на «до» и «после»? Сколько нужно времени, чтобы реальность разлетелась на осколки? Еще недавно Фиона Лоусон была обычной разведенной женщиной, жившей в собственном доме с детьми, над которыми они с бывшим мужем Брамом получили совместное опекунство. Теперь же в ее дом пытаются въехать незнакомые люди, а Брам бесследно исчез. Очевидно, что за мошеннической сделкой стоит Брам. Но что вынудило его внезапно пойти на такое преступление? И где он скрывается? Фиона начинает собственное расследование.
Сизовград – некогда замечательный город. Было время, когда по улицам спокойно резвились малыши. Родители не беспокоились о детях и отпускали их гулять допоздна. Но все меняется, когда на улицах города находят трупы детей и подростков.
Представьте себе, что вы живёте свою одинокую жизнь, присматриваете за домом родственников, стареньким и никому не нужным "семейным гнездом", и вдруг начинаете слышать Голос, который начинает вами командовать, а вы не имеете сил отказаться. Да и любопытство. Куда оно вас заведёт? Вы находите по указаниям Голоса письмо от неизвестного маленького мальчика, где рассказано об убийстве, и начинаете ваше странное мистическое расследование. В ходе которого вы находите нечто таинственное. И тут ваш дом сходит с ума и выбрасывает вас в аналог этого же дома, где живёт странный мальчишка, написавший письмо.
Действие разворачивается в студенческом общежитии, когда соседи по комнате приносят с барахолки много всякого хлама, который достался им даром. Что ж поделать, студенчество, такой период, когда от халявы буквально сносит голову. Вот только мы забываем, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке… Среди бездумно принесенных вещей друзья обнаруживают самый обыкновенный, на первый взгляд, женский портрет, но в первую же ночь они поймут, какая роковая печать нависла над их комнатой.
Серийный убийца вырезал семью агента ФБР Смоуки Баретт, а потом изуродовал ее лицо. Она застрелила преступника — но ни месть, ни правосудие не избавили ее от мучительных переживаний и чувства вины.Однако теперь Смоуки вынуждена взять себя в руки и призвать на помощь весь свой профессионализм: ей предстоит расследовать дело таинственного маньяка, зовущего себя Незнакомцем. Этот загадочный преступник, зацикленный на шестнадцатилетней красавице Саре, в течение многих лет убивает всех, кто ей дорог.Классический случай сумасшедшего убийцы и его музы?Поначалу Смоуки и ее команда уверены в этом.Но постепенно им становится ясно: «темная страсть» к Саре — лишь вход в лабиринт темных фантазий Незнакомца, у которого — личный счет к ФБР.
В провинциальном городке течет тихая, размеренная жизнь… Это распространенное заблуждение разделял и бывший агент ФБР Пирс Куинси… до тех пор, пока однажды ночью его не поднял с постели телефонный звонок.Машина его жены, детектива местной полиции Рэйни обнаружена на безлюдной проселочной дороге. Мотор включен. Дверь — распахнута.Вскоре Пирс начинает получать письма от похитителя. Он требует совсем незначительный выкуп, но его инструкции относительно передачи денег настолько сложны и запутаны, что выполнить их практически невозможно.Отчаявшись добиться помощи от растерянных провинциальных копов, Пирс сколачивает собственную следственную группу — команду профессионалов высочайшего класса, так или иначе лично связанных с ним или с Рэйни…
Красавица Кэтрин Гэньон — жертва жестокого мужа, в припадке безумия пытавшегося убить ее и сына. Так считает полицейский снайпер Бобби Додж, которому пришлось застрелить сумасшедшего.Однако у полиции возникает другая версия: Кэтрин сама спровоцировала убийство мужа… Женщины известны своим коварством; к тому же, в прошлом Кэтрин немало темных страниц. Но неужели это хрупкое создание способно совершить хладнокровное преступление?Бобби, которого обвинили в сговоре с миссис Гэньон, начинает собственное расследование, чтобы выяснить истину, а главное, получить ответ на вопрос: кто же на самом деле Кэтрин Гэньон — просто несчастная женщина или жестокая, расчетливая преступница, манипулирующая мужчинами?