Рыжая Кошка - [11]

Перед нами было озеро. Из пролома в противоположной стороне пещеры в него падала вода. Я не видел ни реки, ни ручья, берущих начало в озере. Должно быть, отверстие, в которое уходила вода, находилось ниже поверхности озера.

Я остановился и вопросительно посмотрел на Кешт. Говорить не хотелось. Я без особого удивления подумал, что молчал все время пребывания под землей. И кошка не издала ни звука с тех пор, как мы покинули пещеру змей. Что ж, наверное, голоса в Каменной Пасти были столь же неуместны, как и факелы. И столь же опасны.

Кешт подошла к кромке воды. Посмотрела на меня, потом на водопад, потом снова на меня.

Нам туда, понял я. На ту сторону.

Мочить одежду мне не хотелось. Оставлять вещи на берегу хотелось и того меньше. Я разделся и аккуратно сложил все в мешок. Факелы, правда, пришлось выложить, но почему-то я был уверен, что они нам не понадобятся. Я поднял мешок над головой и вошел в обжигающую холодом воду.

Кошка осталась на берегу. Мне показалось, что спина моя вот-вот задымится под обвиняющим взглядом ее изумрудных глаз. Я собирался вернуться за ней, но вдруг почувствовал, что не могу оставить ее одну. И еще — что ей почему-то нельзя плыть самой.

Я вернулся. Достал из мешка пояс и крепко связал факелы, соорудив из них крошечный плот. Мешок и кошку он бы не выдержал, а вот одну кошку...

Кешт запрыгнула на плот, и я осторожно спустил его на воду. Некоторое время я шел, толкая его перед собою и с трудом удерживая равновесие на склизких камнях.

Но дно постепенно уходило вглубь, и в конце концов я поплыл, держа одной рукой мешок и подталкивая вперед плот с кошкой когда другой рукой, а когда подбородком и очень стараясь не наглотаться воды.

Вот в чем я точно был уверен, так это в том, что мне не следует пить из озера. Водопад приближался.

Кешт прыгнула на один из больших камней, выступающих из воды рядом с ним. Перебралась на соседний, потом еще на один — и оказалась прямо под водопадом.

Тут я отвлекся — мне нестерпимо хотелось выбраться из воды. Вскарабкавшись на обломок скалы, я снова взглянул на Кешт.

Она стояла неподвижно, как статуя, и струи воды стекали по ее телу в озеро. Не кошка. Женщина. Волшебница Кештиора Арнамагелльская.

* * *

— Как теперь выбираться? — я прижался губами к уху Кешт, чтобы она могла разобрать еле слышный шепот.

— Тем же путем, — ответила она так же тихо.

— Он один здесь.

— Ты сможешь плыть?

Она кивнула.

Добравшись до берега, я набросил на плечи Кешт свой плащ. Иной одежды для нее не было. Та, что мы взяли, осталась в мешке Аринионы.

Обратный путь оказался легче, хотя мне по-прежнему казалось, что на плечи давит незримая тяжесть, и камни над головой вот-вот обрушатся вниз. Хозяева подземелья не любили гостей.

И все-таки дорога была не такой тяжелой. Потому ли, что меня окрыляла радость или потому, что Кешт уверенно шла впереди, и я сжимал в руке ее крепкую горячую ладошку.

Змеи расползлись прочь от меча, открывая проход. Вот только, как мы выберемся теперь наверх. Я поднял голову, оценивая обстановку и едва не вскрикнул от радости. Сверху свисал побег с узкими багровыми листьями. Неправдоподобно длинный. Я сроду не видел таких ветвей у деревьев.

— Ключ-дерево, — шепнула мне волшебница. — Что ты рот-то раскрыл? Мы используем это растение уже сотни лет. Подсади-ка меня лучше. Не достаю.

Я поднял ее, Кешт ухватилась за ветвь, подтянулась и ловко полезла наверх.

Я дождался, пока она выбралась. Подпрыгнул, вцепился в побег ключ-дерева левой рукой, и только потом убрал в ножны меч: змеи были настороже.

* * *

— Вот мы и встретились, колдунья, — раздался наверху знакомый голос, когда я был примерно на полпути к поверхности. — Я ж говорил: сочтемся.

— Голтаргон, — с ледяным презрением отозвалась Кешт. — Как это тебе удалось уцелеть?

Я полез быстрее.

— Повезло, — сквозь зубы процедил оборотень. — Твое заклятие не сработало. Я сменил облик.

— Вот как! — насмешливо бросила волшебница. — Что ж, действительно, повезло. С тех пор, как я завершила учебу, такое случилось впервые. Не поделишься... впечатлениями?

Острые листья в кровь резали руки — я не замечал этого. До поверхности оставалось не более трех локтей.

— Короткая же у тебя память, колдунья! — я не увидел, но почувствовал, как он осклабился. — С моим братом у тебя ведь тоже ничего не вышло.

— С твоим... братом?

— Нарвальд, которого ты убила, был моим братом, — с ненавистью выдохнул он.

— Так значит, это ты его подослал! — голос волшебницы зазвенел от ярости. — Что ж, Голтаргон, воистину, нам есть о чем побеседовать. Только вот, здесь не лучшее место, чтобы выяснять отношения. Давай отойдем хотя бы на лигу, и там я буду всецело к твоим услугам.

Я сделал последний рывок и высунул голову. Голтаргон стоял ко мне спиной: умница Кешт позаботилась об этом.

Оборотень расхохотался:

— Ну, нет, колдунья! Я сверну тебе шею здесь и сейчас. Думаешь, я не знаю, что рядом с Каменной Пастью ты не станешь использовать магию? Кое-чему я все же успел научиться.

Так вот почему Голтаргон меня не почуял! Но какая выдержка у Кешт! Этот оборотень вдвое больше нее, а у нее даже нет оружия.

Волшебница, между тем, сделала испуганное лицо и попятилась. Как раз настолько, чтобы Голтаргон, сделав несколько шагов за нею, освободил место, и я сумел выбраться из провала.