Рюрик и мистика истинной власти - [82]
Однако чем объясняется появление образа грифона на вершине дерева в традициях скифов и славян и несвойственность данного образа другим индоевропейским традициям? Английский исследователь Э. Коллинз в своей книге «Мистерия созвездия Лебедя» показал, что образ птицы на вершине дерева, самые первые изображения которой появляются еще в каменном веке, был свойствен мифологии многих народов. Астрономической основой возникновения подобных представлений был тот факт, что в 15 000-16 000 гг. до н. э. Денеб, наиболее яркая звезда в созвездии Лебедя, была ближайшей к Северному полюсу звездой, являясь фактически полярной. Когда она удалилась от полюса, ее место заняла дельта Лебедя, другая звезда из этого созвездия, которая указывала на север мира до 13 000 г. до н. э. Таким образом, на протяжении примерно трех тысяч лет созвездие Лебедя было полярным созвездием, указывая на Северный полюс мира. Поскольку Млечный Путь в мифах многих народов воспринимался как мировое древо, то в данный период Лебедь мог обозначать птицу на вершине этого древа. Хоть об отождествлении данного созвездия с лебедем мы можем говорить начиная только с древнегреческой астрономии, однако четыре основных звезды этого созвездия без особого труда могут быть приняты за образ летящей птицы, которая в различных регионах могла соотноситься с наиболее распространенными и почитаемыми там птицами, чем и объясняется достаточно широкая вариативность. Действительно, различные народы отождествляли небесную птицу на вершине мирового древа не только с лебедем, но также с грифом, индейкой, цаплей, орлом или гусем.
Рис. 16. Скифское навершие из Толстой Могилы, IV в. до н. э.
Хоть во время переднеазиатского похода скифов, в котором, как было показано автором в книге «Русы от Волги до Дуная», участвовала также часть русов, Полярная звезда уже давно не находилась в созвездии Лебедя, тем не менее они вполне могли отождествить свою мифологическую птицу на мировом древе с новым образом грифона, с которым познакомились в этом регионе. Пример подобного отождествления мы видим и в иранском «Бундахишне», где говорится, что первым из птиц был сотворен грифон, имеющий три природы, являющийся в силу этого главой для пернатых. Млечный Путь во многих традициях воспринимался не только как мировое древо, но и как дорога, по которой души умерших отправляются на небо, чем и объясняется появление грифона на скифских навершиях, использовавшихся в погребальном ритуале. В пользу данной версии свидетельствует и тот отмеченный Б. Ван-дер-Варденом факт, что в вавилонской астрономии созвездие Лебедя и нижняя часть Цефея воспринимались как Грифон[537]. Таким образом, мы видим, что отождествление грифона с бывшим полярным созвездием произошло именно в том регионе, в котором и происходил переднеазиатский поход скифов. Весьма редкий образ грифона на мировом древе, восходящий еще к скифским религиозным представлениям, в очередной раз сближает восточно– и западнославянские религиозные традиции. Тот факт, что в первом случае этот образ всплывает в связи с походом князя Игоря на врагов, а во втором случае предание относит его к родоначальнику ободритских князей, вновь показывает достаточно тесные связи, существовавшие в религиозных представлениях, касающихся носителей княжеской власти как на Руси, так и у западных славян. Неожиданное же выражение новгородского летописца свидетельствует, что эти связи существовали уже в момент призвания Рюрика и его братьев.
Глава 7. Хварно и родственные ему представления в восточной половине индоевропейского мира
В предыдущей главе мы уже встретились с понятием Хварно. По поводу наиболее ранней письменной фиксации этого термина и причине, по которой в различных текстах говорится то о Хварно, то о фарне, Б. А. Литвинский пишет: «Древнеиранское hvarnah– появляется уже в конце VIII в. до н. э. в ассирийских клинописных источниках, отразивших его в формах pa-ar-nu и par-na (в составе имён собственных). В Авесте оно встречается в форме xvarənō (xvarənah); в ахеменидских надписях и в эламских табличках из Персеполя – farnah. Форма с начальным f– отражает, как принято считать, мидийское произношение этого слова, широко распространенное во всем иранском мире (лишь в персидском наряду с farn сохранилось продолжение авестийской формы xvarr)»[538]. Поскольку имя Рюрика некоторыми исследователями сближается со славянским мифологическим существом Рарог, который, как отмечают специалисты, также был связан с Хварно, необходимо сначало выяснить, что представляло собой это одно из самых сложных понятий иранский мифологии. Крупный отечественный иранист В. И. Абаев характеризует фарн как «общеиранское полурелигиозное понятие, точное значение которого трудно определить; будучи дериватом “неба-солнца”, оно обозначало все то благое, источником чего древние мыслили небо-солнце: “небесная благодать”, “благополучие”, “преуспевание”, “благопристойность”, “мир”, “тишина”; “если бы я фарном народа создал себе славу и почет!”, “фарн да будет на вашем собрании”, “заклинаю твоим фарном, твоим ангелом”, “день идет и несет (с собою) фарн”, “явилась наша весна для счастья мира, от ее фарна возликовали поля”, “реки несут фарн”, “тише, не забывайте о фарне дома”. Восходит к иранскому hvarnah (от hvar – “солнце”); перс. farr – “блеск”, “великолепие”, “пышность”, согд. farn (frn, prn) “слава, знамение”, farnbertak “носитель фарна”, farnxwantak “наделенный фарном”, βαγιfarn “божий фарн”, сак. pharra (-farra) “звание”, “достоинство”, ав. hvarnah “слава”, “величие”, “сияние”. В осетинском есть фамильное имя Фарниевы, в нартовском эпосе один из главных героев зовется Бурæ-фæрныг или Борæ-фæрнуг, т. е. “Бора наделенный фарном”»
