Рысь Господня - [7]

Пока мы ели, я успел осмотреться – и сделал это с большим интересом. Мне, по молодости лет, не доводилось бывать в таких заведениях, если не считать нескольких постоялых дворов по пути в Баксвэр. Полутемный зал, тяжелые потолочные балки и два небольших, затянутых бычьим пузырем окна. Камин, сложенный из дикого речного камня, грубо сколоченный прилавок и десяток столов, рядом с которыми стояли массивные лавки. Земляной пол был усыпан нарезанной соломой и древесными стружками, что позволяло сохранить видимость порядка и относительной чистоты. Позади кабатчика на большой и тяжелой полке стояло десятка два запыленных – по большей части пустых – бутылок. Бочонок с вином, дюжина глиняных кружек – вот и все убранство.

Когда голод был утолен, я тяжело вздохнул и с большим сожалением взглянул на остатки мяса, которые лежали на блюде. Увы, но при всем желании не смог бы съесть и кусочка, как бы привлекательно он ни выглядел.

– Уф… Благодарю вас, сударь! Вы вернули меня к жизни.

– Не за что, – кивнул де Брег. – Рад, что здешняя кухня пришлась вам по вкусу.

– Это было чудесно!

– Вам придется очень трудно в святой обители…

– Мне не привыкать к трудностям, – пожал плечами я.

– Дело не только в суровом монастырском уставе, – продолжил он и поднял глиняную кружку. Медленно допил вино и посмотрел на меня, будто хотел увидеть нечто незримое, скрытое от людских глаз: – Вы разделите свою жизнь на «до» и «после». Тяжелый выбор. Особенно для юношей, которые и жизнь-то не видели. Вы готовы к этому?

– Всегда знал, что стану монахом. С самого детства…

– Но тем не менее мечтали о другом пути? Пути воина, не правда ли?

Я не ответил. Смотрел на огонь камина, который обогревал зал этой портовой таверны, и молчал. На стенах висели пучки засохших и пыльных трав. Несколько свечей, вставленных в оловянный подсвечник, бросали зыбкие тени на деревянные, покрытые многолетней копотью стены. Посетителей не было – люди наверняка толпились на площади, обсуждая казнь ведьмы. Мирно потрескивали дрова, но вдруг передо мной встал образ казненной, и меня передернуло, словно от пронизывающего до костей ветра. Это невольное движение не ускользнуло от внимания собеседника, но он был так добр, что не поинтересовался его причиной.

– Даже не знаю, что вам сказать, шевалье… – смутился я. – Не совсем так.

– Не совсем? Это интересно.

– Признаться, я никогда не испытывал тяги к воинскому искусству, хоть и преуспел в его изучении. Не сочтите за пустое бахвальство, но знания мне давались гораздо легче, нежели моим старшим братьям. Моя вина в том, что я был плохим учеником…

– Жак, вы слишком требовательны! – сказал шевалье. – Поверьте, ваш наставник отлично потрудился. Разбойнику, которого убили на дороге, вы нанесли отменный удар. Это говорит о хорошей, достойной дворянина школе.

– Мастер Уэшем был строг и относился к обучению со всем усердием.

– Он поступал правильно, – кивнул де Брег. – Оружие, мой друг, не приемлет задора и небрежности, распространенных среди молодых повес, получивших слабое представление о фехтовальном искусстве.

– Все равно я стану монахом, а не воином. Меня… Меня привлекает иная стезя.

– Служение Богу, мой друг, – это тяжелый труд, и ваши таланты пригодятся.

Я замолчал, и перед моими глазами, как наяву, возникла центральная зала старого замка. Обрывки соломы на каменном полу, тихий шепот, возня охотничьих собак, дравшихся над брошенной костью. Снаружи доносился голос ветра, завывающего от бессильной злобы. Север… Милый сердцу север. С трудом стряхнул это невольное наваждение и продолжил:

– Однажды я услышал беседу отца с Бартом Уэшемом. Они сидели у огня и вспоминали военные походы и приключения. Иногда, углубившись в дела минувших дней, рассказывали удивительные, а подчас и невероятные истории о событиях, которые происходили в дальних странах.

– Жак! – неожиданно и довольно резко перебил меня де Брег.

– Да, сударь.

– Вы позволите дать вам дружеский совет?

– Конечно!

– Рад, что вы открыты и честны, но… – Он поморщился и провел рукой по лицу, словно хотел скрыть нахлынувшие чувства. – Будьте осторожнее в своих беседах. Я имел честь быть знакомым с вашим батюшкой и знаю его как достойного и храброго мужа, но мир не всегда добр к таким людям. Вы ведь не хотите познакомиться с братьями из Святого Трибунала?

– Разве…

– Не все так просто! Будьте осторожны в откровениях. Особенно это касается рассказов о военных походах, в которых участвовали Гийом де Тресс и мастер Уэшем.

Он замолчал и подлил нам вина. Признаться, я был сбит с толку этими словами, но счел за благо запомнить его совет. Орландо отхлебнул вина, довольно кивнул и вернулся к нашей беседе:

– Итак, эти старые воины пробудили вашу страсть к знаниям?

– Да, вы правы, но слушать эти беседы мне дозволялось лишь в том случае, если я был прилежен в штудиях. Моих братьев эти рассказы не привлекали, и они предавались иным делам и забавам. Со временем у меня появились вопросы, на которые я не сумел найти ответов, но в замке было несколько книг, которые… Которые мой отец привез из последнего военного похода.

– Как это знакомо, – усмехнулся де Брег.