Рыгалики - [8]

- Не понимаю, - честно сказала Вера.

- У меня по телефону сложилось впечатление, что вы постарше...

- Мне 38. Я одна воспитываю сына, ему скоро будет двенадцать, и больше я никого рожать не собираюсь...

Виктор Петрович склонил голову вперед, на его губах появилась странная усмешка.

- Извините... А могу я попросить ваш паспорт?

Вера покопалась в сумочке и молча протянула паспорт Пономарёву. Тот раскрыл его, перевернул пару страниц. След усмешки исчез.

- Простите, - произнес он, возвращая паспорт. - Не сочтите за комплимент, но я бы никогда не дал вам больше двадцати пяти. Что же, это всё несколько меняет. Как я понял, «офисом» владеете?

- Да, вполне. Word, Excel, VBA немного. Быстро печатаю по-русски, примерно 300 ударов в минуту. По-английски помедленнее, но ошибок не делаю...

- Ориентируетесь в банковском деле?

- Пока слабо. Читала пару книжек. Но думаю, что при необходимости разберусь, я быстро всё схватываю.

Пономарев встал, заложив руки за спину, отвернулся к окну, прикрытому жалюзи. Постоял так немного, потом повернулся к Вере.

- Я могу вас взять на испытательный срок. Посмотрим, удастся ли сработаться. Когда вы сможете выйти?

- Я ещё не уволилась с предыдущей работы, но, думаю, проблем с этим не будет. Я могу позвонить завтра, чтобы договориться?

- Да. Вот вам моя визитка...

Домой Вера просто летела. По дороге забежала в своё кафе, чтобы попрощаться с подружками и подать заявление. Купила в магазинчике возле дома небольшой торт, чтобы отметить новую работу и побаловать хоть немного Илью. «Всё у нас теперь будет по-другому», - думала она. И была права.

...Время теперь побежало быстро. Вера не успела оглянуться, как прошел испытательный срок, как она освоилась на новой работе, как заслужила доверие своего начальника и уже через полгода стала руководить кредитным отделом. Поменялась обстановка в квартире, появился телефон. Ещё через пару месяцев она почувствовала на себе внимание Пономарёва. Ещё через месяц он стал отвозить её домой. И довольно скоро, придя домой, она обратилась к Илье, который в тот момент сидел, играя, за компьютером:

- Илюш... Ты не мог бы...

- Ой, мам. Извини, что компьютер занял, - Илья сразу же вышел из игры и слез со стула.

- Да нет, я не о том... Я хочу с тобой поговорить.

Они сели на кровати друг возле друга. Вера опустила глаза.

- Понимаешь, Илья... Ты же видел Виктора Петровича?

- Твоего начальника? Да, конечно.

- Ты как думаешь, он хороший человек?

- Не знаю, мам. Наверно, да. Только больной очень...

- Я как раз об этом и хотела...

- Хорошо, мам. Я попробую.

- Спасибо.

Илья к тому времени уже прочитал несколько книг по анатомии, и прекрасно понимал, в каких органах видит у людей червячков. Да, он видел Виктора Петровича, и знал, что у него несколько маленьких червячков в мозгу, несколько в разных местах на коже, пара довольно крупных в желудке и один, большой и мясистый, в промежности, в том месте, которое в книгах называлось предстательной железой.

Илья был очень умным для своего возраста, и поэтому понял, что скоро у него появится отец. Поэтому он, в последний раз за время учебы в школе, снова применил свой дар и помог Виктору Петровичу. Он любил свою мать, доверял ей и хотел, чтобы у неё всё было хорошо.

XI

Лодка мерно плыла по реке, покачиваясь в такт монотонному скрипу уключин. Виктор Петрович грёб молча, иногда погладывая на Илью. Илья тоже молчал. Он знал, почему Пономарёв позвал его покататься на лодке и не взял с собой Веру. Он ждал этого разговора давно и был к нему готов.

А вот Пономарёв, похоже, не был. Он всё грёб и грёб, всё молчал и, кажется, не знал, с чего начать.

Илья смотрел на дальний берег, где вставал зеленый колючий забор леса, и смотрел, как скачут там серые обезьяны в смешных жёлтых шапках.

- Виктор Петрович, - вдруг заговорил он сам. - А вы любите мою маму?

- Да, Илья. Очень.

- А почему не женитесь?

Пономарев отпустил вёсла и впервые посмотрел прямо на Илью, в его глаза. Виктор Петрович заметно помолодел после того, как Илья вытащил из него рыгаликов. Исчезли мешки под глазами, кожа на лице стала свежее, морщины на лбу разгладились, и сквозь седину стали снова пробиваться чёрные волосы.

- Понимаешь, Илья... Это большая ответственность... Прежде всего я боюсь, что для тебя я чужой человек. Уживёмся ли?

Обезьяны на берегу развели костер. Илья пытался разглядеть, есть ли внутри обезьян рыгалики, но отсюда не было видно.

- Уживёмся, - ответил Илья. - Если вы нравитесь моей маме, то понравитесь и мне. Только не надо себя заставлять быть мне отцом. Будьте самим собой. Я намного взрослее, чем кажусь, и всё понимаю.

- Хорошо, Илья, - Пономарев улыбнулся. - Можно, я закурю?

- Конечно. Хотя вредно это. Рыгаликов приманивает.

- Ничего, я переживу... Я не заставляю себя быть тебе отцом. Просто если мы с твоей мамой поженимся, будем жить с тобой вместе. Хотелось бы понять, что ты за человек.

- Обычный человек, - ответил Илья.

- Да нет. То, что необычный, это точно. Но чего ты хочешь? Что тебе интересно?

Обезьяны стали драться друг с другом серебряными лопатами. Одна сбила у другой шапку, которая улетела высоко-высоко в небо, паря над лесом...