Рыцарский долг - [83]

Скалы успели за ночь изрядно остыть, и, чтобы согреться в ожидании рассвета, они сложили из обломков кибиток большой костер.

— Что это ты, в самом деле, Жак, колдовство какое-то учудил? — никак не мог угомониться Недобитый Скальд. — Заговорил, выходит, монгольские сокровища на семь голов. А почему именно на семь?

— Я, ты, мессир, хан, Серпен, мастер Григ, де Барн и Робер, — протягивая руки к дымящимся сырым доскам, тихо ответил Жак. — Нас семеро осталось.

— Брат Жак, — сочувственно сказал Серпен, — Робера больше нет. Он погиб.

Жак вздрогнул и обернулся к товарищам:

— Да, погиб, что это я, в самом деле. А как чуть забудусь, мне кажется, что он здесь, вместе с нами.

— Мы сделали все, что в наших силах, — отчасти отвлекая рыцаря от горьких мыслей, произнес Сен-Жермен. — И теперь, когда тело Чингисхана надежно укрыто, мы должны подумать всерьез о ближайшем будущем.

— Что вы имеете в виду, мессир? — удивленно спросил де Барн. — Все совершенно ясно. Теперь нам нужно как можно скорее добраться до Иерусалима…

— И кому мы собираемся вручить там инсигнии королевства? — жестко ответил приор. — Фридриху или, если тот уже успел сбежать на Сицилию, его наместнику, графу Томмазо д'Арчерра?

— Согласен с мессиром, — поддержал приора Серпен. — Как можно отдать корону Фридриху, который ее не заслужил?

— С другой стороны, — продолжал Сен-Жермен, — патриарх Иерусалимский печется больше о своей мирской власти, нежели заботится о святой земле. Вручать ему то, что мы ценой таких потерь смогли доставить в Трансиорданию, в то время как Иерусалим находится под интердиктом, очень неразумно. В конце концов, мы были посланы на верную смерть и погибли, выполнив свой рыцарский и крестоносный долг. Мертвые освобождены от любых обетов. А мы с вами теперь мертвы — как для мирян, так и для предателей-духовников. Поэтому, друзья, я хочу вам предложить вот что. Здесь находятся шесть человек, посвященных в тайну. Давайте же прямо здесь и сейчас создадим новое братство и поклянемся молчать до тех пор, пока святая земля не будет вновь отвоевана христианами. И мы, братья короны Иерусалимской, будем хранить ее до тех самых пор, — приор поднял над головой золотой обруч, который все это время держал под плащом, и в темноте заиграли драгоценные камни, — пока королевство не возглавит настоящий король — крестоносец. Только его чело будет увенчано этой короной. Пусть хан Толуй отправляется в Каракорум и возвращается во главе победоносной армии. Мы же пока укроемся на севере, в горах Тавра. Там, на одной из неприступных скал, что носит название Хааг, живет мой старый друг, командор тамплиеров барон де Ту. После разграбления христианского Константинополя он проклял двуличное папство, отложился от ордена, восстановил древнюю крепость и много лет живет со своими бесстрашными рыцарями, держа в страхе латинских императоров и конийских султанов.

— Хааг? — переспросил удивленно мастер Григ. — Но это же гора на самой границе с Киликией. Неподалеку от нее, с другой стороны хребта, расположено селение, где я появился на свет.

— Ну что же, тем лучше, — кивнул приор. — Будет кому указывать дорогу. Де Ту не станет задавать лишних вопросов и позволит укрываться нам самим и скрывать инсигнии до тех пор, пока не придет время возвратиться в Иерусалим. Что скажете, братья?

— Я согласен, — просто ответил Жак.

— Ты наш приор, тебе и решать, — кивнул Серпен.

— Я пулен, урожденный сеньор Иерусалимского королевства, — произнес де Барн, — и мое место среди защитников его истинной короны. Я согласен вступить в новое братство.

— Эх, не видать мне родного Гента, как своих ушей, — вздохнул Недобитый Скальд. — Но, клянусь головой Иоанна Крестителя, сир Макс из Гента никогда не бросал друзей в опасности. Короче, я с вами.

Толуй что-то негромко произнес.

— Хан выслушал твои слова, приор, — перевел мастер Григ, — и полностью согласен с тобой. Он говорит, что завтра покинет вас и в одиночку возвратится в Монголию, чтобы как можно быстрее возвратиться обратно. Здесь, — киликиец указал на два сундука, стоящие на самой границе образованного костром светового пятна, — золота вполне достаточно для того, чтобы исполнить все обеты. И если он вернется назад великим ханом, ваше братство станет первым франкским орденом при его дворе. От себя же добавлю, — добавил мастер Григ, — что и я не вижу иного пути, кроме того, что указал нам приор.

— Значит, новый крестоносный орден… — сказал де Барн. — А как он будет организован и кто его возглавит?

— Перед короной Иерусалима и мавзолеем Чингисхана мы все равны, — ответил Сен-Жермен. — Я думаю, что не время сейчас устраивать капитул. Давайте прежде доберемся до скалы Хааг, а там уже будем решать, как нам все организовать.

Поклянемся, что будем хранить тайну инсигний королевства и тайну о месте, где находится тело Чингисхана, до тех времен, когда в Заморье прекратятся раздоры и междоусобицы. Клянемся дождаться появления настоящего правителя и лишь ему передать корону. Клянемся, что если нас разлучит судьба, то каждый из нас назначит себе преемника, которому он передаст свое имя и которого он посвятит в тайну, чтобы наше братство не погибло вместе с нами. И пусть даже если при нашем поколении тайна не будет раскрыта и наших преемников будут разделять религии, языки и расстояния, то они будут продолжать служить лишь праведному делу и истине.