Рыцарский долг - [66]

Первый, самый опасный массированный удар был отражен без потерь. Мусульманские всадники, поняв, что пред ними непреодолимое для лошадей препятствие, по сарацинской привычке собрались было отступить, но командир штурмового отряда оказался на высоте. Понимая, что каждый маневр через простреливаемое пространство будет приводить к невосполнимым потерям, он заставил всадников спешиться, вооружиться дротиками и повел их на штурм. Заграждение из рибодекинов представляло серьезное препятствие и для пехоты, но здесь сказалось численное преимущество. Сержанты, вооруженные лишь мечами, теперь не могли достать до нападавших. Те в свою очередь, пользуясь малейшей оплошностью, поражали их дротиками и пытались растащить заграждение. Вдобавок к этому, из укрытия вывалилась вторая половина отряда во главе с самим Салехом, который решил, во что бы то ни стало, покончить с упорными франками еще до третьего намаза и бросил на прорыв все свои силы. Конники, подлетев к заграждению, метали дротики поверх голов пехотинцев, поэтому сержантам, которые вынуждены были одновременно защищаться от копий и лезущих через щиты сарацин, пришлось несладко.

— Освободить проход! — прогремела команда Сен-Жермена. — Сержанты — в укрытие! Рыцари — к бою! Монголы — в резерв!

Сержанты, схватив рибодекины за оглобли, споро откатили их в стороны. В освободившийся проход, опуская на ходу копья и смыкая строй, понеслись конные рыцари. Завидев ощетиненную шеренгу, Салех не рискнул испытывать судьбу и дал команду к отступлению. Сарацины, не заставляя просить себя дважды, дружно вскочили на коней и ринулись наутек. Сен-Жермен, имея опыт полевых сражений с мусульманами, опасаясь засады, немедленно отозвал рыцарей назад в укрытие. Довершили дело монголы. Спешившись и поднявшись на скалы, они вместе с арбалетчиками начали обстреливать из луков незащищенные спины врагов. Рыцари вернулись обратно в укрытие, и сразу же после этого сержанты восстановили заграждение.

А в воздухе уже явственно пахло сыростью. Сверху с большими промежутками начали, предвещая ливень, падать теплые тяжелые капли. Жак поймал одну из них на ладонь и очень внимательно поглядел на небо.

— Хотелось бы мне знать, что происходит здесь во время зимних дождей? — спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно.

— И гадать не нужно, — отозвался только что спустившийся со стрелковой позиции мастер Григ, — погляди, какие промоины снизу на стенах. Клянусь своим первым мастерком, что здесь со дня сотворения Господом тверди земной уже тысячи раз проносились потоки воды.

— Значит, если начнется дождь и будет идти день или два… — начал рассуждать вслух Жак…

— …то нашим противникам придется несладко, — завершил его мысль внимательно прислушивавшийся к разговору Робер. — И тот и другой лагерь окажутся на пути у потока. А вот у нас будет шанс отсидеться в своем укрытии — скальная ниша поднимается вверх почти на высоту конской холки.

— Значит, Господь, несмотря ни на что, все же предоставляет нам шанс, — вздохнул Жак.

— Погоди, приятель, — невесело усмехнулся Робер. — Слышишь, зовут занимать оборону на тыловой позиции? Чует мое сердце, что теперь о наших шансах придется беседовать с генуэзцами.

Сколоченных за ночь рибодекинов хватило и на то, чтобы перекрыть дорогу, по которой посланники прибыли в ущелье. Сюда, к склону, который венчало несколько черных, изборожденных трещинами скал, сменив не спавший ночью заградительный отряд, по приказу Сен-Жермена пришли пятнадцать рыцарей, половина наличествующих в отряде арбалетчиков и четыре десятка монголов. В последний момент к ним присоединился и мастер Григ.

— Молите Бога, чтобы старый шакал Салех, заслышав шум боя, снова не пошел в атаку, — отдавая последние напутствия Роберу, назначенному командиром отряда, говорил приор. — Если и те и другие навалятся одновременно с двух сторон, мы вряд ли сдюжим.

С тревогой прислушиваясь к звукам, доносящимся со стороны генуэзского лагеря, где шли последние приготовления к бою, Робер, организовал быстрый смотр подчиненного ему отряда и распределил все наличные силы.

— Значит, так, — сказал он, уважительно глядя на арбалетчиков, рядом с которыми стоял, поглаживая приклад, киликиец. — Вас всего шестеро? Вон там, в скалах, отличное место для позиции. Распределитесь на дистанции не меньше трех-четырех локтей друг от друга, шапы свои пылью присыпьте, чтобы не блестели, и стреляйте прицельно, с умом. Не обращайте внимания на мечников и всадников, бейте только по стрелкам. Там, если верить де Барну, с ними отряд пизанцев, а эти стрел на ветер не бросают. Если мы не заставим их лежать, уткнувшись носами в землю, то они перещелкают нас, как утят в мерланском пруду. Жак! Возьми пару сержантов и десяток нукеров. Займете оборону у подножия скалы, на вершине скоса, да будьте начеку. Как только их командир догадается о том, что мы охотимся на стрелков, он обязательно направит на вашу позицию штурмовой отряд. Поддерживать мы вас не сможем, у самих работы будет невпроворот. Наемников из Генуи, хоть пеших, хоть конных, на голый рибодекин не возьмешь, тут придется поработать мечами на совесть. Так что постарайтесь справиться самостоятельно. Ну, слава богу, вот и гости пожаловали, а то я опасался, что придется долго ждать.