Рыцари света, рыцари тьмы - [205]
Едва отъезжающие собратья успели скрыться из вида, как Сент-Омер обернулся к Сен-Клеру и, вскинув руку, пожелал:
— Удачного дозора, брат Стефан.
Тот кивнул и тут же принялся отыскивать взглядом их старшего сержанта. Тот заметил нетерпение Сен-Клера и, пришпоривая коня, кинулся собирать остальной патруль, уже стоящий наготове поодаль.
— Снова, значит, обнажив клинки, плечом к плечу сражаться с неверными во славу Господа и ради спасения паломников, — проворчал напарник Сен-Клера, Пейн Мондидье, натягивая повод и пристраиваясь сбоку. — Признаюсь откровенно, Стефан, я бы сейчас с большей охотой скакал к Анжу, чем к Иерихону.
— Ага, а ты представь, что будет дней через десять! Ты преспокойно вернешься в конюшни и будешь переворачиваться с боку на бок на своей койке, от нечего делать выискивая у себя вшей, а эти бедовые посланники будут носиться по морским волнам, изнемогая от морской болезни и исторгая из себя все — вплоть до самых своих кишок. Здесь куда надежнее, дружище.
— Может, и так, — хмыкнул Мондидье, — но мы еще даже не выехали за ворота… Прежде, чем мы вернемся домой, нам, пожалуй, найдется, чем заняться. Если, конечно, мы вернемся… Вчера вечером за ужином Сент-Аньян переговаривался с де Пайеном об участившихся бандитских вылазках на иерихонской дороге. Он предупреждал о том, что разбойники беспрестанно сбиваются в шайки и бесчинствуют, хотя непонятно, откуда у него такие сведения. Похоже, что Арчибальд часто слышит звон, да не знает, где он.
Только Сен-Клер хотел поделиться с собеседником своими соображениями — он сам недавно получил наглядный урок, какой вред может нанести неверное восприятие, — как оказалось, что они уже достигли восточных ворот. Здесь ему сначала пришлось проследить, чтобы весь отряд благополучно миновал городскую стражу, а затем, уже за стенами Иерусалима, им с Мондидье еще на некоторое время хватило забот по организации патрульной деятельности.
Наконец, раздав указания разведчикам, разъехавшимся в разные стороны впереди основного корпуса, и установив в отряде распорядок, обычный для десятидневного патрулирования, Стефан вернулся к разговору, начатому с Пейном накануне. Он вначале колебался, стоит ли рассказывать собрату о том, что так огорчило его самого, однако в конце концов желание поделиться новостью пересилило.
— Вчера вечером у нас с братом Гугом состоялась прелюбопытная беседа.
— То бишь, с де Пайеном? Странно, что он нашел время на разговоры. Перед отъездом всегда столько приготовлений… О чем же была беседа? И что в ней такого любопытного?
— О нашем деле… о сокровищах, манускриптах, об его поездке во Францию и о последствиях его сообщений, которые отразятся на всей Церкви. Ты когда-нибудь думал об этом?
Мондидье нехотя обернулся к Сен-Клеру, и его губы растянулись в ленивой улыбке.
— Ты спрашиваешь, думал ли я… о Церкви? Я? Друг мой, умоляю тебя — у меня полно других дел, и мне недосуг ломать голову над тем, что наши почтенные и набожные собратья — я сейчас говорю не о нас — вытворяют в их собственных орденах. Лучше уж я буду почаще точить меч и разить им приспешников Аллаха, чем забивать свой разум словопрениями с невеждами-святошами. В общем, нет — я ни о чем таком не думал.
— И я не думал, — ничуть не удивился Сен-Клер, — пока не поинтересовался вскользь у де Пайена.
— И что? — с любопытством покосился на него Мондидье.
— И получил более чем исчерпывающий ответ. В мгновение ока наш глубокоуважаемый брат Гуг предоставил мне возможность разок заглянуть в бездну моего неведения. Вот с тех пор я и задумался.
Мондидье перестал улыбаться. Что-то в поведении Сен-Клера подсказало ему, что разговор куда серьезнее, чем он мог ожидать. Пейн выпрямился в седле и вздернул подбородок:
— Ну, дружище, выкладывай, что там за дело.
Стефан невозмутимо обогнал его, но потом обернулся к напарнику:
— Я спрашивал де Пайена, скоро ли, по его мнению, проявятся последствия нашего открытия… ну, скоро ли ждать перемен. Сначала он молчал и как-то дурашливо на меня поглядывал. Впрочем, потом брат Гуг попросил меня выразиться яснее — о каких последствиях я хочу знать и о каких переменах. И вот, уличенный в невразумительности, я пошевелил мозгами и задал такой вопрос: скоро ли, по его мнению, будут видны изменения, которые проистекут из нашего открытия, и когда они станут заметны.
— Ну? И что же он ответил? Признаюсь, мне и самому время от времени приходят подобные мысли.
Сен-Клер закашлялся и выплюнул залетевшую ему в рот песчаную муху.
— Он… как-то странно скривился, словно не знал, что сказать… а потом ухватил меня за руку — вот так — и потащил за собой… Сказал, что там нас точно никто не подслушает. Потом мы долго беседовали: он рассказывал, а я только слушал. И я… был потрясен его откровениями, хотя это недостаточно сильное слово для моего впечатления.
— Стефан, не томи. Что он сказал тебе?
Тот фыркнул и пожал плечами:
— Что ничего не изменится. И ничего больше не случится.
Мондидье вцепился пальцами в бороду. Глаза его сощурились в две узкие щелки.
— Но ведь это явная чушь. Теперь все само собой поменяется. Мы же нашли доказательство того, что изменения неизбежны, что самые устои Церкви подлежат пересмотру — то есть что она зиждется на лжи. Как же тогда де Пайен может утверждать, что ничего не изменится?
Город на Неве заново раскрывается для читателей, ведь стиль изложения информации, выбранный автором, уникален: сначала берется цитата из известного произведения или мемуаров, и Екатерина дополняет его своими измышлениями и информацией из надежных источников, приобщая таким образом своих читателей к истории родного города. Итак, книга первая… В ней мы заглянем в окна, в которые всматривался одержимый азартом герой «Пиковой дамы» Германн, в надежде проникнуть в таинственный дом и разведать карточный секрет сварливой старухи-графини.
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.