Рыцари Круглого Стола - [79]
Когда в XIV веке французские рыцарские романы в пересказах и переделках проникли в Испанию, они нашли там вполне подготовленную почву и вместе с тем подверглись вполне своеобразной переработке.
Самым известным и самым любимым испанским рыцарским романом был «Амадис Гальский», появившийся в конце XIV века и возбудивший такой восторг не только в Испании, но и во всей Европе, что в течение почти двух столетий оставался любимейшею книгою для чтения. Кто автор этого знаменитого рыцарского романа — неизвестно. Утверждают, что он возник в Португалии и что автором его был португальский дворянин Васко де Лобейро, но до нас роман этот дошел, во всяком случае, в испанской переделке. Всего вероятнее, что этот замечательный рыцарский роман, сочиненный Васко де Лобейро, постоянно дополнялся, изменялся и переиначивался каждым переписчиком и рассказчиком. Таким образом он совершенно потерял свою первоначальную форму и сделался истинно народным испанским произведением.
В «Амадисе» все события и лица выдуманы от начала до конца. Сам Амадис является сыном небывалого короля в небывалом Гальском королевстве и отвезен сначала в Англию, а потом в Шотландию. Затем у родителей его родится еще сын Галаор, и приключения этих двух рыцарей, частью в Англии, во Франции, в Германии и в Турции, частью в неизвестных и даже волшебных странах, наполняют собою всю книгу.
Как велик был восторг, возбужденный «Амадисом», можно судить уже по тому, что сейчас же во всех странах явилось множество дополнений и переделок его, не говоря уже о переводах. Никому не хотелось расставаться с Амадисом, не узнав подробно, что делал он сам в последние годы своей жизни, что делали его дети, внуки и даже правнуки. И вот один издатель прибавляет к первой книге еще три, в которых рассказываются позднейшие подвиги Амадиса, другой рассказывает историю его сына Эспландиана, затем его племянника Флоризанда, его внука Лизварта Греческого и т. д. Так появились целых двадцать четыре книги. Наконец некий Дювердье написал «Роман романов», где привел к окончанию все приключения потомства Амадиса.
Мы имели в своем распоряжении только текст первой книги «Амадиса» и из нее взяли, частью в переводе, частью в пересказе, только историю самого Амадиса, исключив приключения его названого брата Гандалина и родного его брата Галаора, история которого заканчивается лишь в III томе.
Сид Кампэадор
С ОГОРЧЕНИЕМ РАЗДУМЫВАЛ дон Диэго Лайнец об оскорблении, нанесенном его благородному, богатому и древнему дому, сознавая, что слишком он стар, чтобы взять на себя мщение. Не мог он ни спать, ни есть и, не поднимая глаз, сидел у себя в комнате, не смея даже выходить из дома, и избегал разговаривать с друзьями, опасаясь, как бы не оскорбил их позор его.
Наконец позвал он своих сыновей и, не говоря им ни слова, стал по очереди жать им благородные, нежные руки: не для того, чтобы по линиям их прочесть их судьбу — этот дурной обычай колдунов не был еще введен тогда в Испании, а для того, чтобы они сказали ему: «Довольно, государь! Чего желаешь ты? Выпусти нас, или мы умрем».
Надежда на успех почти совсем уже погасла в его душе, когда дошел черед до младшего его сына — Родриго. Но часто счастье находишь там, где совсем его не ожидаешь. С горящими глазами, как у тигра, полный гнева и отваги, обратился к нему сын его Родриго с такими словами:
— Выпусти меня, отец! Не ровен час, — случится какая беда! Не будь ты отец мой, не стал бы я тратить слов: этою самою рукой растерзал бы на части; пальцы мои пронзили бы плоть, как кинжал или копье!
Обрадовался старик и заплакал от счастья.
— Сын моей души, — сказал он, — гнев твой успокаивает и радует меня! Эту угрозу, мой Родриго, исполни ты над нашими врагами: отомсти им за нашу честь, которая погибнет, если ты не восстановишь ее теперь!
И он рассказал об оскорблении, нанесенном его дому, и благословил сына и его меч.
Глубоко задумался Родриго: слишком он еще молод, чтобы отомстить за отца и убить графа Лоцано[40]. Слишком силен его враг, и много у него могучих друзей — целые тысячи астурицейцев в горах! Ему принадлежит решающий голос в кортесах короля Леона Фердинанда, и рука его не знает себе равной в битве! Но все это ничто перед оскорблением, нанесенным роду Родриго, — первым оскорблением, нанесенным когда-либо потомкам Кальво! И стал Родриго просить справедливости у неба и у бранного поля[41] и перестал думать о своей крайней молодости, потому что храбрый дворянин со дня рождения уже обречен умереть за свою честь. Снял он со стены старинный кастильский меч, давно заржавевший без употребления, — и через час, не больше, месть над графом уже совершилась.
Горько плакал дон Диэго, сидя за своим столом и подперев руками голову; слезы, горькие слезы текли из его глаз при мысли об оскорблении, нанесенном его роду. Но вот явился к нему Родриго с покрытою кровью головою графа Лоцано. Дотронулся Родриго до руки отца и вывел его из задумчивости.
— Открой глаза, отец, и подыми голову! Теперь твоя честь спасена! Она воскресла к жизни, и пятно на ней смыто! Я отомстил за тебя, государь, потому что месть неминуема, когда правда на стороне того, кто бьется за нее!
