Рыцари без страха и укропа - [5]

Подгоняемый воткнутым при рождении шилом в заднице, Эймерик первым поспешил вперёд по дороге: его манили дальние страны и все те блестяшки, что он ещё не успел положить к себе в рыдающий от горя, одинокий карман. Что же, скоро представится шанс исправить эту несправедливость: кажется, на пути на запад лежит огромное количество городков и деревень. А в каждой деревне есть хотя бы одна стоящая внимания штуковина…

Дела сердечные

К рассвету впереди показалась маленькая деревенька, одна из тех, что в великом множестве усеивали земли Аблуара. Парнишка издал счастливый вопль:

— Отлично! Если бы мы пришли сюда позже, то привлекли бы много ненужного внимания. А так — всё замечательно! Пойдёмте скорее! Я не ел со вчерашнего дня. Кстати, насчёт еды… У вас есть деньги?

— За даму должны платить кавалеры, — отбрила Эни и, сев на кучку поленьев у дороги, принялась демонстративно пудриться. Так вот что у неё такое загадочное в этой мелкой сумке — косметика! Нет бы драгоценностей прихватить, или денег там, на худой конец, или хотя бы какой-нибудь королевский знак, который дал бы им шанс поесть и переночевать, вернее, передневать на халяву…

— А у тебя? — Эймерик с тоской посмотрел на новоприобретённого спутника. Но увы — он лишь демонстративно вывернул карманы:

— Похоже, украли кошелёк.

— Во имя Нижних Миров! — выругался воришка, плюхаясь рядом с поленницей, — Вот и что нам теперь делать?! Я есть хочу, я спать хочу, и вообще!

— Эй, это моя реплика! — пискнула Эни. Нимруил лишь издал тоскливый вздох:

— Предлагаю, когда все проснутся, поспрашивать в деревне. Вдруг у них найдётся какая-то работа. Дров там наколоть…

— Только если твоей головой, — пылко заверил Эймерик, — Я уж лучше всё, что нам надо, позаимствую. В конце концов, вряд ли кто-то обеднеет от пары кусков хлеба, и…

— Простите, кто вы?

Тихий голос, раздавшийся над ухом, заставил всех троих незадачливых путешественников разом подпрыгнуть: они слишком увлеклись обсуждением дальнейших своих планов и не заметили, как на пороге близлежащего дома показалась типичная деревенская девочка, каких можно повстречать в каждой второй деревеньке. Это не считая тех, что встретятся в каждой первой. Русые волосы, заплетённые в две тонкие косички с трогательными белыми ленточками, такое же белое платьице, украшенное ярко-красной вышивкой… Стоп, она что, в наряде невесты?

— Увы! — всхлипнула девушка, и Эймерик сообразил, что случайно задал последний вопрос вслух, — Сегодня в полдень я выхожу замуж!

— А почему «увы»? Свадьба — это же так здорово! Это тот день, когда два влюблённых сердца сливаются воедино, чтобы отныне всегда биться в такт, ах, как это прекрасно! — пустила слезу Её Высочество. Девушка снова всхлипнула:

— В том и дело! Меня хотят выдать замуж за человека, которого я знать не знаю!

— Как это так? — не понял Эймерик. Девушка неожиданно посторонилась:

— Проходите в дом. Не хочу, чтобы отец увидел, что я говорю с посторонними.

— Отлично! Кстати, у вас дома нет ничего съестного? А то мы с дороги, уставшие, голодные… — вспомнив о том, что наглость — второе счастье, заявил Эймерик. Девушка сдержанно кивнула:

— Я принесу вам еды. А потом объясню, в чём дело.

Уже на этой стадии Нимруил тревожно завозился, сообразив, что их, скорее всего, заманивают, чтобы после не дать возможности отказаться от претворения в жизнь некоего плана, придуманного девушкой. Сказывалась демоническая интуиция, которую он умудрился унаследовать от своих предков, мирно проживавших свои годы в каком-то из Нижних Миров. Но остальные подвоха не заподозрили: Эймерик хотел есть, а Эни была слишком озабочена ремонтом своего личика, чтобы о чём-то думать.

— Вот, держите. Простите, что не могу дать больше: отец почти не оставил мне еды, чтобы я не могла унести её с собой и сбежать.

Эймерик покивал, показывая, что это ужасное горе, но всё-таки мясной суп удался на славу и неплохо бы немного пожевать. Пока комната оглашалась сосредоточенным чавканьем, девушка торопливо объясняла суть ситуации:

— Меня зовут Жюльетт, я — дочь местного старейшины. Мой отец очень богатый человек…

Воришка уставился на девочку, вытиравшую с личика слёзы. Да чего ж ему так везёт на дочерей богатых людей-то?

— Понимаете, у меня есть жених. Но он очень не нравится моему отцу. Мой жених — храбрый, сильный воин, и отец побаивался сказать хоть слово против его воли. Но сейчас, воспользовавшись отъездом моего дорогого Родерика, отец решил спешно выдать меня замуж за одного купца, который увезёт меня из дома туда, где Родерик никогда, никогда не сможет больше меня найти! — и девочка снова заплакала, размазывая по лицу слёзы и закрывая личико худыми ладошками. Даже каменная глыба расчувствовалась бы, и потому Антуанетта мигом воскликнула:

— Бедняжечка! Это ужасно — выходить замуж без любви! Чем мы можем тебе помочь?

Жюльетт решительно вытерла слёзы: похоже, она давно всё придумала.

— Отец ни разу не видел Родерика. Он знает только, что Родерик великий воин, и способен одним ударом снести головы троим! Если быть краткой, то я хочу, чтобы на свадьбу явился один из вас под именем Родерика и сорвал церемонию!