Рыцарь XX века - [14]

Я думаю, мой дружок, что и ты, в свою очередь, добр и внимателен к этим людям. Твоя приветливость и отзывчивость, твоя добрая улыбка завораживают. Какое это счастье! Я всегда боялась, что ты унаследуешь от отца его суровость и замкнутость. Ведь он намного лучше, чем кажется. Не правда ли? Я думаю, ты уже убедился в этом. Твой отец честный, добрый и мужественный человек. Но все это спрятано в его душе. Не сразу его разгадаешь. А ты растешь человеком с нежной душой, открытой добру. Я верю, у тебя всегда будет много друзей. Это будут верные друзья, а с друзьями легче жить на свете. Я молю бога, чтобы ты всегда оставался таким же чистым, открытым и любящим человеком, каким я вижу тебя сейчас. Да благословит тебя бог!

Пиши мне, дорогой!

Твоя мама».

Как-то, вернувшись домой после беседы с соседом, Абд ар-Рахман сочинил стихи о добрых людях. Он рассказал в них о тяжкой доле феллаха, о его бедности, о его готовности поделиться последней коркой хлеба. Мальчик писал неумело, не всегда находил достаточно яркую метафору, но писал так искренне, от всей души, что до слез растрогал Абдуль-Фаувада.

— Ты сочинил эти прекрасные стихи? — удивлялся феллах. — Ты, мой маленький друг, умеешь писать такие стихи? Это просто чудо! Позовем соседей, пусть послушают тебя. Может быть, ты еще что-нибудь написал? Прочти нам. Я всегда знал, что ты умный мальчик. Как я рад! Анистена! Ты осчастливил нас!

С тех пор соседи часто собирались у дома Абуль-Фаувада и слушали юного поэта. Некоторые строки они стали распевать, пользуясь народными мелодиями, которые были им знакомы с детства и неведомо кем созданы. В такие дни юный аль-Хамиси забывал о своем одиночестве. Рядом были люди, которые искренне его любили. Как это хорошо!

А занятия в школе шли своим чередом и приносили Абд ар-Рахману всё новые знания, но и ставили много вопросов. В этой школе не было тягостных часов ожидания — когда же наконец закончится урок? Особенно радостными были занятия на уроках литературы. Преподаватель был просвещенным человеком. Он стремился открыть детям красоту и величие арабской литературы, знакомил их с европейской поэзией. Он читал им лирические строки из поэзии Древнего Египта и главы из «Илиады» Гомера. Дети с увлечением писали школьные сочинения на самые разнообразные темы. Как-то учитель предложил написать сочинение о закате солнца. Его любимый ученик написал это сочинение стихами. И так были хороши стихи девятилетнего аль-Хамиси, что учитель счел необходимым прочесть их перед классом.

После занятий в школе аль-Хамиси садился у крошечного окошка своей комнаты и читал книги, которые ему давал преподаватель литературы. А в сумерках, когда становилось грустно, он вспоминал дом мамы и гречанку Медею с ее граммофоном. На этот раз он вспомнил рассказ Медеи о священном греческом городе Дельфы, о руинах храма Аполлона, где в давние времена могли предсказывать будущее. Она показала ему альбом, где были цветные изображения таинственной рощи; мраморные белые колонны с капителями и каменный алтарь, под которым сидела Пифия. Глядя на этот алтарь, хотелось представить себе, как толпы людей подходят к колоннаде, как долго стоят в ожидании своей очереди, когда Пифия ответит им на вопросы. Наконец жаждущий стоит у алтаря и слышит хриплый голос пророчицы. Понять ее бормотание может только жрец. Он стоит рядом. Он вручает ответы, написанные на папирусе или пергаменте. Ведь человек, пожелавший получить ответ на трудные вопросы, давно уже отдал жрецу письмо с этими вопросами.

«Какие вопросы задавали люди, прибывшие в Дельфы?» — спросил тогда любознательный Абд ар-Рахман.

«Разные. Купец спрашивал: стоит ли ему отправиться в далекую страну, будет ли ему удача при продаже серебряных сосудов и шерсти? Молодой человек спрашивал: счастливым ли будет брак с юной красавицей? А больной старик, задыхаясь от кашля, хотел знать, есть ли целебное зелье от удушья?»

Сейчас юный аль-Хамиси думал о том, что охотно пошел бы в Дельфы, чтобы узнать свое будущее. Это так интересно! Вдруг ты узнаешь, что через много лет какой-то журнал напечатает два твоих стихотворения. Только два. Но весть об этих стихах облетит весь Египет. Люди узнают его мысли, а мысли будут хорошие, разумные.

«Дорогая мама! Моя любимая мама! Сабах аль-хир! Доброе утро! Сабах аль-вард! Розовое утро!

Пусть оно будет ароматным, розовым и радостным для тебя, моя добрая мама! Как мне хочется увидеть тебя! Как мне хочется пройтись с тобой по набережной Порт-Саида. Помнишь, как мы гуляли в последний раз? Я никогда не забуду то утро и тебя, мама, в голубом платье. Ты была такой доброй и такой красивой. Как я могу тебя забыть? Беда, отец не позволяет мне поехать к тебе повидаться. Он говорит, что такое свидание принесет мне вред. Какой жестокий человек! Зачем он говорит такие слова? Разве он не знает, что мое желание увидеть тебя так велико, что я готов пойти пешком, как шел пешком в аль-Мансуру мой дед аль-Хамиси-мамлюк. Ему было семь лет, когда он шел пешком целых три месяца. Шел голодный и полуголый. А мне уже девять лет. Я мог бы запастись лепешками от бабушки, я бы не голодал. Но нельзя мне прийти к тебе, дорогая мама. Отец не пускает. Если бы он знал, как я одинок! Только воспоминания о счастливых днях, когда ты читала мне стихи и старинные истории, приносят мне утешение. А помнишь, как добрая гречанка Медея пригласила меня послушать граммофон?