Рыцарь Родриго и его оруженосец - [36]

– МОИ СОКРОВИЩА? ПОХИЩЕНЫ? О БЕДНЫЙ Я ЧЕЛОВЕК! О-ЙЕ!

Но тут двое слуг-носильщиков снова подхватили креслотрон и понесли короля вслед за бегущими придворными к сокровищнице, арене тяжкого преступления.

Это была странная процессия, такой ещё не видывало королевство Килиана Последнего, да и вряд ли вообще кто-нибудь где-нибудь видывал, тем более Флип и Малыш, которые стали невольными свидетелями этой процессии. Весь день они просидели в тёмной башне Рабануса Рохуса: Флип – в вонючих лапах дракона Вака, а Малыш – этажом ниже, среди рухляди чародея, где он оставался незамеченным.

Насколько долгими им показались те часы в подземелье и с каким отчаянием Малыш раздумывал над возможностью освобождения Флип из лап дракона, вы сами можете себе представить. Мы не будем об этом рассказывать, потому что Малыш так и не нашёл такой возможности, а часы сделали в конце концов то, что они всегда делают, – истекли. А когда они истекли, в предпоследнее подземелье башни спустился Рабанус Рохус, чтобы забрать дракона Вака с собой.

Они вместе направились вверх по лестничной шахте, не забыв запереть за собой дверь подземелья. Они подумали, что оставят пока Флип одну-одинёшеньку в своей тюрьме – до тех пор, пока Вак не вернётся с награбленными сокровищами, чтобы окончательно забрать принцессу с собой и устранить её раз и навсегда, чтобы Рабанус Рохус смог беспрепятственно стать королём.

Это был поистине сатанинский план. Ибо Рабанус Рохус исходил из того, что ограбленный Килиан не переживёт утраты всех своих сокровищ. Нет ни принцессы, ни целительного кукольного спектакля, а в придачу исчезло всё золото и все драгоценные камни. И это окончательно добьёт хандрящего короля.

Вот только они не рассчитывали на Малыша, ибо Рабанус Рохус и Вак оставили принцессу в подземелье отнюдь не одну. И едва они заперли дверь подземелья, как Малыш вышел из своего укрытия, чтобы освободить принцессу. В то мгновение он был очень доволен собой. В конце концов, он ведь и собирался спасти принцессу в один прекрасный день.

– Много же тебе понадобилось времени, чтобы найти меня. Ты всегда такой медлительный? – посетовала Флип, как только Малыш поднялся к ней из нижнего подземелья, словно болотный друд из своей пузырящейся ямы. Но она сказала так лишь потому, что произнесла эти же слова, когда впервые встретила Малыша. Помните?

На самом деле Флип, конечно, была ужасно рада видеть Малыша. Но и ужасно спешила. Потому что умненькая Флип очень хорошо знала, что задумали чародей и дракон.

– Можешь взломать дверь, Малыш? Они задумали похитить все сокровища. Мы должны предупредить короля! – воскликнула она.

Как раз для этой цели Малыш и прихватил с собой железяку, о которую споткнулся в темноте в подземелье. Ему пришлось помучиться, прежде чем он наконец изловчился и открыл этой железякой дверь. Малыш и Флип бросились вверх по лестнице внутри тёмной шахты, покинули башню и побежали по парку к ярко освещённому королевскому замку, где не стоял на вахте ни один королевский рыцарь, потому что весь придворный штат находился в театральном зале.

Малыш и Флип беспрепятственно вбежали в великолепный холл с двойной мраморной лестницей и огромной хрустальной люстрой, и как раз в тот момент, когда они раздумывали, в какую сторону им метнуться, на них обрушилась бегущая толпа. Генерал, охранники и рыцари в своих выходных доспехах грубо оттолкнули их с дороги. За ними бежали слуги, горничные и садовники, и Флип с Малышом ничего не оставалось, как спрятаться за мраморными колоннами, чтобы их не растоптали.

Они видели из своего укрытия, как мимо пробежал Рабанус Рохус, они видели повара, астролога и банщика, а потом мимо пропыхтели мама Дик, папа Дик и Родриго Грубиан в исподнем, но в общем шуме никто не услышал, как Малыш окликал их. Но едва Малыш приготовился бежать за ними следом, как его снова отпихнули в сторону – на сей раз это был лейб-слуга Килиана, который кричал не переставая: «О-ЙЕ, О-ЙЕ, БЕДНЫЙ Я, НЕСЧАСТНЫЙ!», потому что именно эти слова шелестел одними губами король. Килиана по-прежнему несли в его креслотроне, креслотрон потряхивало из-за великой спешки носильщиков, и короля подбрасывало на подушках, а рядом бежал, задыхаясь, придворный медик.

– Дядя Килиан! – крикнула Флип, но король не услышал её, слишком уж громко кричал его лейб-слуга, сопровождая короля к сокровищнице, которая совсем не походила на мрачные подземелья башни Рабануса Рохуса, а была просторной и хорошо освещённой.

Флип помогла подняться сбитому с ног Малышу. Какое-то мгновение они оба не знали, что сказать.

Спустившись на этаж ниже, запыхавшиеся придворные застыли от ужаса. Дверь в сокровищницу, усиленная железными шипами, была взломана. Сама сокровищница зияла пустотой. Прежде там лежали горы золота – слитки, монеты, блюда, кубки и чарки, – среди которых поблёскивали, словно глаза, драгоценные камни: прозрачные бриллианты, красные рубины, зелёные изумруды и кое-где синие топазы. Но теперь на голом полу не было ничего, и, когда наконец принесли короля Килиана в его шатком креслотроне, только испуганный стон придворных отдавался гулким эхом под высокими каменными сводами.