* * *
На следующий день, поговорив с матерью и дочерьми, Венди сказала Кэтрин:
— Девочки беспокоятся. Не хотелось бы оставлять Зака в таком состоянии, но… — Она смотрела на него, закусив нижнюю губу.
— А что бы вам сейчас сказал сам Зак? — спросила Кэтрин, видя, как Венди разрывается между ним и дочерьми.
Та благодарно посмотрела на нее.
— Он бы велел мне ехать домой, — призналась она. — Но…
— Тогда надо ехать, — посоветовала Кэтрин. — Если будут перемены, я тут же дам вам знать.
— А вы сколько еще здесь пробудете? — шепотом спросила Венди.
— Сколько потребуется.
— Я купила газету, — сказала Венди. — Вам будет интересно почитать. Видимо, эту же информацию передавали и во вчерашних вечерних новостях.
В статье рассказывалось о том, как Закери Бэллантайн «борется за жизнь», а возле его постели дежурит его невеста — «международная модель Кэтрин Кромвелл». Об их «тайной помолвке» автору статьи рассказала сама мисс Кромвелл.
— О, нет! — вскрикнула Кэтрин, поспешно закрывая газету, как будто тем самым могла спрятать статью от всего мира.
Кэллум! Надо связаться с Кэллумом.
Она ведь даже ни разу не позвонила ему! Кэтрин почувствовала угрызения совести. Надо было предупредить его. Глупо надеяться, что он не посмотрит новости и не прочитает газеты. Что он теперь подумает!
Кэтрин вскочила. Но как ему все объяснить? Надо попытаться.
Она вызвала медсестру.
— Мне надо отойти на некоторое время.
— Хорошо, — улыбнулась женщина. — Мы присмотрим за ним. — (Кэтрин теперь все знали.)
Она позвонила Кэллуму на работу из телефона в вестибюле. Он разговаривал с ней напряженным голосом и как-то отстраненно. Его можно понять, подумала Кэтрин.
— Меня подловила репортерша, — объясняла она, пытаясь говорить так, чтобы он ее слышал, а люди в вестибюле — нет. — Мне не надо было вообще с ней разговаривать — все, что я сказала, было искажено.
— Я видел репортаж по телевизору, — ответил он.
Кэтрин закрыла глаза.
— Но ты же знаешь, эти журналисты… Они все всегда перевирают.
— Удивительно только, как тебе удалось обручиться с человеком, находящимся в состоянии комы. К тому же, как мне казалось, ты была обручена со мной…
— Я и сейчас обручена с тобой! — поспешила возразить Кэтрин. — И это твое кольцо, оно и ввело их в заблуждение!
— А я думал, что причиной является твое самоотверженное дежурство у постели раненого героя. Когда ты возвращаешься домой, Кэти?
— Не знаю. Закери все еще без сознания.
Кэллум преувеличенно тяжело вздохнул.
— Ну что ж, дай мне знать, когда снова соберешься стать моей невестой. А сейчас, боюсь, мне пора. Я и так заставил ждать моего клиента.
Она не винила его в холодности. Кэллум и так был более терпелив, чем любой из мужчин на его месте. Но когда Кэтрин повесила трубку, то почувствовала себя подавленной и одинокой.
А что ты ожидала? — презрительно спросила она себя. Поддержки от мужчины, которого ты бросила ради кого-то другого? Опустись на землю!
Когда Кэтрин вошла в палату, то увидела, что занавески вокруг кровати Зака задернуты. У нее на миг остановилось сердце, но тут подошла медсестра и, ободряюще улыбаясь, раздвинула их.
Сильно запахло спиртом, и Кэтрин поняла, что Заку готовятся делать перевязку. При виде распухших, багровых рук, покрытых волдырями, Кэтрин еле удержалась от вскрика.
От его носа убрали трубку, он был небрит, длинные темные ресницы не шевелились, потрескавшиеся губы были слегка приоткрыты. И все же он выглядел потрясающе.
Медсестра закончила перевязку и уложила его руки на простыню.
— Красавец, не правда ли? — сказала она, любуясь его лицом. — Вы счастливая женщина. — Потом, смутившись, добавила: — Я имею в виду, что он непременно выкарабкается. Он из крепких! — Она наклонилась к нему и громко сказала: — Мистер Бэллантайн, здесь ваша невеста. Как насчет того, чтобы очнуться и поздороваться с ней?.. Никакой реакции! — Медсестра взглянула на датчики у него над головой. — Когда мы его переворачивали, произошли некоторые изменения в показаниях, — объяснила она. — Мы подумали, что, может быть… — Она отодвинулась в сторону. — Попробуйте вы.
Кэтрин склонилась над ним, опершись рукой о подушку.
— Закери, — прошептала она. Потом у нее запершило в горле. Она не могла говорить. Он выглядел таким живым, таким красивым!.. И все же не приходил в сознание.
Слезы покатились у нее из глаз, и одна из них упала ему на веко, потом скатилась на щеку. Повинуясь порыву, Кэтрин наклонилась, слизнула ее и вдруг почувствовала слабое дрожание его века.
— Зак? — Она подняла голову, всматриваясь в его лицо. — Зак! — Кэтрин начала осторожно целовать потрескавшиеся губы, молясь, чтобы ее страсть проникла в него.
У него были безвольные сухие губы, она уже почти оторвалась от него, когда вновь ощутила слабое дрожание век. И Кэтрин снова до боли в глазах стала всматриваться в его лицо.
— Зак… — Поцеловав его еще раз в губы, она заметила, как слегка дрогнули его ресницы.
Кэтрин выпрямилась на стуле и взглянула на медсестру, зачарованно наблюдавшую за происходящим. Потом глаза женщины переместились на монитор, и она, казалось, была поражена увиденным.
Неожиданно Зак издал хриплый стон, и сестра быстро нажала на кнопку в стене. Зак пошевелил головой и снова застонал. Его глаза на мгновение открылись, затем веки вновь опустились.