Рыцарь - [10]

Лукаш открыл рот, собираясь что-то сказать, но я ловко ткнул его локтем в бок, давая понять, что не стоит разочаровывать хозяина. Пускай себе думает, что он о чем-то догадался. Лишь бы не лез с дальнейшими расспросами и оставил их в покое.

Восприняв молчание гостей, как растерянность перед собственной проницательностью, и уверовав, что сумел прикоснуться к большой и важной харцызской тайне, староста и в самом деле поутих, всячески демонстрируя загадочному незнакомцу, что умеет молчать и не совать нос в чужие секреты.

Но уйти в сад им так и не удалось, – раздался топот лошадиных копыт, и на деревенский майдан вынесся небольшой отряд легковооруженных королевских стражников. Старшой осадил коня прямо перед старостой и весело произнес:

– Вот и попались, птички! Как говорится: «носил волк овец, понесли и волка!» Хо-хо-хо! Нам – награда, вам – батоги! Не ожидал от тебя, Броун!.. Не ожидал… А как божился, что даже в глаза живого харцыза не видывал.

– Окстись, Нечай, – не растерялся староста. – Где ты харцызов увидал? Лишку хватил, аль на солнцепеке перегрелся?

Услыхав столь дерзкую отповедь, десятник немного поубавил в тоне, но продолжил, поигрывая кутасами на гарде короткого кавалерийского меча:

– А вот эти два молодца, тогда кто такие? Они не из вашей деревни! И пришли не со стороны замка… Ну, изворачивайся, плут, если сможешь…

Староста подбоченился, собираясь рассмеяться стражнику в лицо, но потом сообразил, что не стоит наживать себе смертельного врага. А десятник, осмеянный перед всем отрядом, легко мог именно в такого превратиться. Поэтому сбавил спесь и ответил степенно, даже чуть заискивающе:

– Совершенно верно, Нечай. Эти добрые люди не из нашего рода. Меньшой – внук мельника Мышаты, а второй – балаганный боец…

Уверенный голос старосты был убедительнее любых слов, но вот так сразу признаться, что засада в очередной раз закончилась неудачей, десятник не мог.

– Угу, – фыркнул насмешливо. – А я – хранитель равновесия…

– Малец и в самом деле с лесной мельницы, десятник… – отозвался кто-то из стражников. – Не раз приходилось его там видеть. Всего, с ног до головы, в муке… Когда с замка зерно на помол возили.

Несколько голосов вразнобой подтвердили слова своего товарища.

– А здоровяка этого тоже видали? – вскинулся Нечай. – Вот и молчите. Слышишь, ты, как тебя там?! Чем народ развлекаешь? Каково твое умение?

– Родители нарекли Игорем, – слегка поклонился я. – Я кулачный боец. Доказать?

– А то!.. – Нечай спрыгнул с коня, в предвкушении потехи оживленно потирая руки. – Не каждый день такое развлечение найдешь. И дорого возьмешь за представление?

– Сколько у нас денег, Лукаш?

– Если выскрести все, то на большую серебряную наберется…

– Слышал, десятник? Вот такой заклад. Мой шеляг против твоего. Кто кого отдыхать уложит, того и серебро. Идет?

– Идет! – хлопнул ладонями Нечай.

– Вот и ладно, вот и славно, – засуетился опупенский староста, довольный, что досадное недоразумение разрешилось более-менее мирно. Все ж, не ровен час, этот скоморох мог и в самом деле оказаться харцызским лазутчиком. А барон скор на расправу. Всей деревне батогов отсчитает и не поморщится. И тем, кому порты снимать, и тем – кому подол заворачивать… Ну, а уж о том, что для провинившейся деревушки оброк бы увеличил, это и к провидцу ходить не надо… – Вечерком и затеем представление. Когда все с поля воротятся. Пусть люди потешатся. А теперь – прошу всех в сад, откушать, чем Создатель благословил.

– Ох, и хитер же ты, господин Броун, – уже не так сурово промолвил десятник. – Норовишь за кусок хлеба бесплатное представление для всего Опупения устроить? Не на того напал… Добавишь бойцам от общества призовой кругляш, смотрите в свое удовольствие, а нет – так нечего рот разевать!

– Создатель с тобой, – вздохнул украдкой староста, который и в самом деле решил воспользоваться случаем. – И в мыслях ничего подобного не было. Конечно, победителю от деревни приз полагается. Вот только денег совсем нет, – сокрушенно развел руками. – Урожай еще в поле, скотинка мясо не нагуляла… Может, едой возьмете?

– Ладно, уговорил, горемыка ты наш, возьмем… – промолвил Нечай так уверенно, будто его противник уже валялся в пыли.

Но ссориться преждевременно нужды не было, поэтому я только скривил губы в снисходительной ухмылке и неторопливо зашагал в сад.

* * *

Детвора разнесла известие о представлении со скоростью, достойной почтовых голубей, и еще задолго до сумерек деревня стала оживать. С полей и огородов в одиночку и целыми семьями потянулись люди. Даже пастухи перегнали стада на ближние пастбища и, оставив скот под присмотром собак, поспешили в деревню. Просторное поселение вдруг оказалось тесным и шумным. А невнятный гомон и гул с каждой минутой все увереннее превращался в стоголосый ор, усиливаемый всеми иными, обычными звуками сельской жизни…

Возбуждение, охватившее опупенцев, передалось и старосте. Доселе чинный и степенный староста постоянно потирал руки и не мог найти себе места. Он то подсаживался ко мне и, посидев немного молча, уходил к расположившимся чуть в сторонке королевским стражникам, но и с ними не решался заговорить.