Рыцарь без меча - [60]

— Где ключ? — сурово повторил Рэграс. Гайер продолжал гореть.

— Он знает, ваше высочество, — напомнил Тербек.

— Я знаю, что он знает, — раздражённо ответил Рэграс и погасил оковы. — Ты в любом случае умрёшь. Разница только в одном. Если скажешь сейчас, то умрёшь легко и быстро. А если будешь молчать, то умирать будешь медленно и мучительно! Где ключ? — крикнул он.

Гайер вспыхнул, Эдвин застонал и рванулся от нечеловеческой боли, поранив запястья до крови — но цепи держали крепко. От резкого движения стало хуже, все четыре браслета врезались в кожу и запылали. Эдвину показалось, что они сейчас прожгут его руки и ноги.

Эта вспышка продолжалась больше минуты. Когда оковы погасли, Эдвин повис на цепях, бледный, обессиленный, пытаясь хоть немного перевести дух.

— Я жду!! — заорал Рэграс. — Или хочешь ещё?

* * *

Закат, как нарочно, был красный, тревожный.

— Ваше высочество, может, вам всё-таки поехать к его высочеству Рэграсу? — в который раз обратился Мариен к Гидеону. — Вы же Гарер! Может, я и ошибаюсь, но мне кажется, что вы смогли бы справиться с этой охраной и помочь Эдвину. Ведь солдаты вашего дяди взяли Варос тоже во многом благодаря вам! У вас в руках огромные силы! Неужели двадцать солдат для вас — препятствие?

Гидеон достал из шкафа книгу и уселся в кресло у камина.

— Нет, я не поеду.

— Но почему, ваше высочество?!

— Это не имеет смысла. Думаешь, Эдвин станет молчать под пыткой? Да эту пытку даже Гареру трудно выдержать, а обычному человеку просто невозможно! Эдвин уже наверняка рассказал дяде всё, что знает и не знает. Если Тербек снова заявится сюда, я буду защищаться. А ехать сейчас — рисковать впустую.

— Впустую?!! Да ты же просто трус и… — закипел Харт.

— Что?! — Гидеон вскочил.

Зерина сильно дёрнула Харта за рукав и что-то шепнула ему на ухо. Он угрюмо замолчал. На его скулах ходили желваки. Вмешалась Елена:

— Успокойтесь, сейчас не время выяснять отношения! И всё-таки, Гидеон, раз Эдвин в гайере, значит, что-то пошло не так! Значит, Тербек вынудил его молчать! Попробуй ещё раз связаться с Рэграсом!

Гидеон нехотя прикоснулся к перстню.

— Он не хочет разговаривать… Но это уже неважно. Что бы там ни было, Эдвин не сможет молчать в оковах из гайера! А значит, не умрёт под пыткой. Не думаю, что дядя что-то сделает с ним до приезда отца. Ну посадит в подземелье, но ведь это не смертельно. А вот оставить вас без защиты — это будет просто вопиющая глупость!

— А если Эдвин будет молчать? — произнёс Мариен. — Он не трус! Я уверен, что он ничего не скажет! Тогда промедление его погубит! А помочь ему можем только мы! Нас ведь много, можно договориться и напасть на солдат Тербека одновременно! А потом вы, ваше высочество, поедете к вашему дяде и всё ему объясните!

— Опять… Ну чего вы хотите? Чтобы от рук Тербека пострадал не один Эдвин, а кто-нибудь ещё? Всё не так просто, и эта охрана около дома — не какие-нибудь болваны. Тербек отобрал лучших людей! Они только и ждут, что мы попытаемся выбраться отсюда! И наверняка есть дополнительная охрана, о которой мы не знаем! Хотите, чтобы нас перестреляли как зайцев, а тех, кто уцелеет, сожгли вместе с домом?! Поверьте мне, Тербек не из тех, кто зря бросается словами. Единственный выход для нас — ждать! Завтра отец приедет, и Тербека арестуют и казнят.

— А как же Эдвин… — вымолвила Вильта.

Гидеон только развёл руками.

* * *

Рэграс допрашивал Эдвина уже несколько часов, но ничего не добился — Эдвин молчал.

Минуты казались ему днями. Алый закат отгорел, стемнело, и теперь камеру освещали только холодные вспышки гайера и коптящий факел на стене, пламя которого вздрагивало и трепетало от ветра, задувавшего в узкое окно. Рэграс сидел за столом, Тербек ходил туда-сюда.

Эдвину казалось, что его поставили на огромный костёр. Он пытался вырваться из оков, но они держали его мёртвой хваткой, а огонь гудел, разгорался всё сильнее, охватывая и сжигая тело. Явь и видения смешивались, боль нарастала и нарастала. Казалось, ещё чуть-чуть — и он не выдержит, неукротимое пламя поглотит его, разорвёт, превратит в пепел. Его мысли превратились в дикий крик: «О Небо, как больно, о Небо!!!» — но усилиями воли он снова и снова возвращался к реальности и снова и снова твердил себе: «Это не может продолжаться вечно… Скоро будет передышка… Ещё немного… Если я не вытерплю, все погибнут…» — стискивал зубы и молчал.

Когда гайер в очередной раз погас, у Эдвина потемнело в глазах, и он повис на цепях, лишившись сил. Рэграс позвал охранника.

— Принеси воды.

Тот ушёл и через минуту вернулся с ведром.

— Приведи его в чувство.

Эдвину плеснули в лицо. Через некоторое время он открыл глаза.

— Ваше высочество! Насколько я знаю, этот мерзавец любит Диаманту, — мстительно улыбаясь, процедил Тербек. — Так, может, раз он не хочет разговаривать, поспрашивать её?

Эдвин поднял голову и с болью посмотрел на них, но промолчал.

— Диаманта вряд ли знает то, что мне нужно.

— Но ведь, ваше высочество, у каждого есть слабое место. Если этому негодяю мало собственных страданий, возможно, на него подействуют страдания близких?

— Действенный способ, только не для меня, — сухо возразил Рэграс. — Отвечать должен тот, кто виноват.