Рыцарь без меча - [129]

Вдруг дверь в гостиную распахнулась, и вошёл Дамир, а следом — Аксиант.

— Отец!! — воскликнул Эдвин и стиснул его в объятиях, не замечая, что плачет.

Когда все немного пришли в себя, Аксиант сказал:

— Простите, что так поздно! Задержался в Эстуаре — думал застать Аиту во дворце, а она уехала в провинцию и ключ забрала с собой. Амма, быстро собирайтесь, у нас каждая минута на счету!

Амма и Эдвин побежали в комнату за вещами.

— Это мой брат Мариен, — сказала Диаманта. Дамир пожал ему руку.

Диаманта посмотрела на Дамира, и её сердце сжалось. Бледный, измученный, на руках, ногах и шее — кровавые ссадины от кандалов и ошейника, в глазах — растерянность и горечь.

Эдвин и Амма принесли вещи. Аксиант вставил ключ в замочную скважину и распахнул дверь. За ней показался коридор, в котором клубился туман.

— Пора.

Амма и Дамир обняли Эдвина и Диаманту.

— Будьте счастливы! Мы расстаёмся, но ведь ненадолго, — сказала Амма. — Вы же приедете к нам?

— Обязательно приедем!

— А может, переберётесь в Лианур навсегда?

— Да, подумайте, — кивнул Аксиант. — Аита примет вас с радостью.

Дамир ещё раз крепко обнял сына и Диаманту, пропустил в коридор жену и вошёл сам. Аксиант посмотрел на Эдвина.

— Держись. Удачи вам!

Дверь закрылась.

Диаманта опустилась на диван. Эдвин прошёл по тихой гостиной, заглянул в комнату Аммы.

— Ну вот, мама забыла свою шкатулку.

— Сейчас это уже не имеет значения, — отозвалась Диаманта и посмотрела в окно. Над крышами цвета ржавчины медленно светлело серое небо.

* * *

К Рэграсу влетел Гидеон.

— Я только что узнал об этом побеге, дядя! Ваше величество, это… это просто… — от возмущения он даже не находил слов.

— И что, Гидеон?

— Надо найти и покарать зачинщиков! Как хорошо, что у вас есть шёлк! Но как этому негодяю удалось сбежать из-под двойной охраны?! Он же был закован в кандалы!!

— Твой отец помог Дамиру бежать.

— Что?!!

— Да, Аксиант взял у Аиты ключ, вошёл прямо в камеру и освободил Дамира от цепей. Теперь они уже в Эстуаре.

Гидеон потерянно опустил голову.

— Какой стыд… как мне стыдно за отца… неужели он помог этому убийце… Ваше величество… и… как вы теперь поступите?

— А я бы на твоём месте не стыдился, а гордился.

— Что?! Дядя!

— Это был остроумный побег. Неожиданно, в последний момент. Прямо как в книгах.

— Вы шутите, дядя?!

— Нет.

— А Эдвин… Значит, он теперь будет думать, что ему всё позволено?! Да он же опасен! Каковы родители, таковы и дети!

Рэграс усмехнулся.

— Глядя на тебя, этого не скажешь.

Гидеон обиженно выпрямился.

— Вы считаете, что я не похож на отца?

— Ты же только что говорил, что тебе стыдно за своего отца.

— Нет, дядя! Нет. Я имел в виду только, что в данном случае отец ошибся. И Дамир, и Эдвин — вся эта семья против вас и вашей власти! Я не могу понять, почему вы так хорошо к ним относитесь?!

— А с чего ты взял, что я хорошо к ним отношусь?

— Ну как же, дядя? Смягчить этому негодяю приговор… Простить такой побег…

— По закону пособников побега вешают. Но в качестве милости можно выбрать не такую позорную казнь и отрубить твоему отцу голову. Такой вариант тебя устроит?

— Что вы, дядя!

— Вот и я счёл это чересчур суровой, хотя и справедливой мерой.

Услышав это, Гидеон успокоился — вместе с иронией в голосе дяди звучала спокойная, властная уверенность.

— Я и не думал прощать этот побег, Гидеон. То, что ты принял за милость, всего лишь холодный расчёт. Дамир сам по себе мне неинтересен: в Тарине он никогда не жил, его здесь никто не знает. Ни о его преступлении, ни о его побеге в городе ничего не известно. Так что портить из-за него отношения с твоим отцом и с Аитой по меньшей мере глупо.

— Но ведь… Ваше величество, главный организатор этого побега — не мой отец, а Эдвин! Эдвин всё это придумал! И остался здесь, в Мире Дня! Накажите хотя бы его!

— Нет. Пока нет.

— Но почему?

— Любовь Эдвина к отцу и попытка любой ценой спасти его мне понятна. Ты ведь тоже не хочешь видеть своего отца на эшафоте, пусть он и виноват… Наказывать Эдвина за такую вину — может, и справедливо, но мелко. Вот если он пойдёт по стопам Адриана, я накажу его. И накажу жестоко.

Часть III. Рэграс

ГЛАВА 1. «Небесный колодец»

Зима стояла тихая, снежная. Диаманта часто вспоминала приключения уходящего года, перечитывала дневники. Сейчас ей казалось, что волнение, напряжение и неожиданности навсегда сменились ровными буднями. Жизнь текла размеренно и безмятежно, и не хотелось ничего менять.

Эдвин вернулся в театр, и они зажили, как раньше, с той только разницей, что он прекратил писать пьесы. Когда находилось свободное время, он подолгу просиживал с книгой, раздумывая о чём-то, потом пробовал писать, но его не оставляли сомнения и неудовлетворённость. Наконец он бросил эти попытки и убрал черновики в стол.

Утро было хмурое. За замёрзшими окнами серел город, окутанный зимней мглой. Диаманта, как обычно, приготовила завтрак, выглянула с кухни, чтобы позвать Эдвина — и увидела, что он сидит за столом и пишет. Пишет так же вдохновенно, как тогда, по дороге в Эжант, когда они только познакомились. Он увлёкся и даже не заметил, что она подошла к нему.

— Завтрак готов, — сказала Диаманта и посмотрела на страницу. — Ты пишешь пьесу?!