Рыбья плоть - [6]

У этой железной дороги на станции Сейда есть единственное ответвление. Ветка называется Сейда — Лабытнанги. Идёт эта ветка через перевал Полярного Урала. Перепады высот там гигантские и полсостава тянут двумя тепловозами. Лабытнанги — столица лагерей Западной Сибири. На траверсе, на другой стороне реки Оби, стоит Салехард. Самый странный с экономической стороны город. Его делит на две половины Полярный круг. Люди, работающие в разных частях города, получают разные северные надбавки. Но это другая история… А, в общем, если погода хорошая, то из окон поезда видны круглый год горы Полярного Урала цвета сахара. Зрелище незабываемое. До тех мест, откуда виден Полярный Урал, далеко.

В молодости с похмелья кушать хочется! Рафа с Шурой подкармливали попутчики по купе. Шура тоже сказался студентом и их обильно кормили салом и огурцами. Конечно же, крутыми яйцами и варёной курицей. Без этих двух съестных припасов русской железной дороги не бывает! Налили им и по полстакана самогона, который везли аж с самой Украины. Эти полстакана завели товарищей, и они подались в вагон-ресторан промышлять пивка. Денег у них оставалось «на резерве» — Раф отложил сумму, равную стоимости билета на теплоход, ходивший по реке от Печоры до городка, где стояла база его экспедиции. Остальные деньги передал Шуре, чтобы он объединил со своими на пропой. Заведующий вагоном-рестораном, который был, кстати, закрыт на перерыв, с вида жулик был типичный. Раф сразу въехал в тему и понёс ему всякие загадочные посулы про валюту, фарцовку и прочую чернуху. Заведующий был тёртый жучара, или стремился к тому. Поэтому, оглядев одежду просителей и оценив наглость напора, пропустил их в салон ресторана. Пива, конечно, не было. Заведующий кинул им спасательный круг:

— Пивко-то оно есть, но целевое. Поэтому могу продать только с бутылкой. А пейте прямо здесь, сколько влезет!

Это означало, что этот деляга хочет наценку, суммой равной стоимости тары. На что Раф великодушно повелевал:

— Давай! Цена — дело второе! Разберёмся!

Заведующий жестом фокусника отпёр рундук, закрытый на висячий замочек, с вопросом:

— Парни, сколько?

— Давай пятнадцать, — прикинув по деньгам, молвил Шура.

Хозяин выметнул из рундука на столик пятнадцать «Жигулёй». Попутчики за этот столик прямо и сели, причём Раф на рундук, где лежали внавал заветные бутылки.

— Что подать закусить? — испросил заведующий.

— Рыбы! — отрубил Раф.

Шура стал делать перфоманс, напоминавший конвульсии кооператора, умершего от пыток рэкетиров полиэтиленовым пакетом. Этим он символизировал лимит средств оплаты. Но на предложение мороженой севрюги Раф повелевал:

— Отруби клок!

Стали пить тёплое пиво, макая мороженую севрюгу в соль с перцем.

Тем временем ресторан открылся с перерыва. Какой-то воркутинский шахтёр, увидев пиво, которого не было в прейскуранте, осторожно спросил:

— Это у вас с собой?

— С собой, с собой!

— Вы не уступите бутылочку, с похмелья трубы горят!

— Присаживайся, угощайся, братан! — радушно предложил Раф, и наполнил гранчак шахтёру. Тот жадно выхалкал, кадык его гулял, как всасывающий шланг насоса с неработающим клапаном. Раф наполнил ему ещё. В тот момент подскочил заведующий и предупредил:

— Ребята, если будете брать ещё, то давайте! А то сейчас клиенты попрут, чтобы мне не засветиться!

— Давай ещё пять! — сказал Раф.

— А десять можно? — среагировал шахтёр.

— Можно, только я нырять в рундук больше не буду, один раз выдам!

— Потянет! — среагировал Раф.

Заведующий опять залез в рундук. Раф заметил, что пива там было под самое сиденье, полный рундук. Хозяин опять заботливо запер висячий замочек. Компания села употреблять пенный напиток. Пошли дорожные разговоры. Шахтёр поведал, что был в отпуске, хотел заодно приодеться. Весь отпуск ушёл на встречи с однокашниками и вот теперь едет сдаваться жене, без всяких покупок:

— Даже носки не купил!

— Значит, деньги целые остались?! — испытывающе спросил Раф, прикидывая перспективу развития пьянки.

— Да где там! На такси было — живу-то я не в городе, на шахте Комсомольская. Теперь заплачу за пиво и поеду на автобусе!

— Ясно! — сказал Раф.

Держась за край сиденья, он встал, применяя становую тягу. Замочек с лёгким щелчком слетел вместе с петелькой. Шура, понятливый с полпинка, нырнул в рундук и выудил шесть бутылок пива. Шесть пустых бутылок выкинули в окно, кидая вниз, чтобы не сыграло по стёклам. Замочек поправили, он встал на место как родной! Шахтёр воодушевился, ему стало весело с такими разбитными парнями. Беседа набирала интенсивность. Подскакивал раза три заведующий:

— Севрюжки не подрезать?

— Пока всего вдоволь, мастер!

Раф еще раз пять поднимал сиденье. Пиво, казалось, сейчас польётся из ушей, от тяжелого пивного хмеля головы потянуло в сон. Наконец, рассчитались с уже начавшим что-то подозревать заведующим и разбрелись по купе спать. Раф, превознемогая тяжесть во всём теле, взобравшись на вторую полку, предусмотрительно положил документы под голову, под матрац. Улёгся прямо в одежде, сэкономив на белье, и заснул сном праведника. В пять утра его, как вертухай в карцере, разбудил проводник. Раф подумал, что это заведующий пришел штурмовать за ограбление рундука, и попёр буром: