Рыбья плоть - [49]

— Суп есть какой-нибудь?

Тётка, подняв распаренное лицо, с водянистыми глазами, прокричала, как будто находилась в кузнице:

— Была с обеда «полуща», дак отдала мущине, перед вами!

Взгляд тетки остановился, приоткрытый рот являл несколько железных зубов за бесцветными губами. При этом она отвела руку в сторону, как бы указывая, куда ушла «полуща». Раф про себя перевёл, что «полуща» — это половинка щей. Он взял заготовленные на мармите котлеты, которые являли вид кулинарного шедевра. Надо подчеркнуть, что кулинарного, а не поварского. В котлетах количество злаковых доминировало с большим отрывом. От животной клетчатки был только запах кулинарного жира, который в столовских кругах именовался «маргусалин». Вещь эта была весьма загадочная, давала сладковатый привкус, но жаренья на нём не подгорали.

За столиком с Рафом сидел случайный попутчик. Раф ему предложил разделить распитие коньяка. Случайный попутчик не отказался, звали его Фаиз. Он очень обрадовался, что встретил, как он полагал, земляка. Сам он был татарин, жил в далёком городе, где делали нефтяное оборудование. Он числился на работе в нефтедобывающей конторе, которая стояла в этом северном городке, а находился всё время при заводе, вышибал запчасти и комплектующие сверх лимита. Был обыкновенным толкачом, снабженцем. То время породило такую странную специальность. Эдакий коммивояжер наоборот. Раф долго и тяжело выпутывался и отнекивался, что он не татарин. За время этих тяжёлых объяснений бутылка коньяка закончилась. Толкач, повеселев, стал настаивать, что он сейчас тоже пойдёт и купит бутылку со своей стороны. Напрасно Раф объяснял, что магазин уже закрыт. Новый знакомый был неуёмен. Он кричал:

— Ты меня хочешь унизить! Ты меня угостил, а я тебя не могу?!

Он уже позабыл, что Раф не татарин и называл его упорно земляком. Раф еле скрылся от нового товарища, когда тот зашёл в трущобы вагончиков в поисках, как ему помнилось, здесь обитавших шинкарей. Когда Раф пришёл в заезжую, «гай-гуй» там шёл полным ходом. Только что состоялся очередной тур драки. Противоборствующие стороны вели мирные переговоры, уважительно пожимали друг другу руки, договаривались на очередной раунд, приговаривая:

— Вот только отдохнём, чуток!

В бойцах одной из воинствующих сторон состоял Сапог. Увидев Рафа, он стал издавать призывные крики:

— О, наш бурила! Раф, пойдём с нами выпить. Есть о чём поговорить, будешь за нас!

Раф ни за кого не хотел биться, он увернулся от разговора, вышел из заезжей на улицу и пошёл бесцельно бродить по городку, по набережной. Приличных людей на пути не попадалось. Не говоря уже о том, что бы познакомиться с девушкой. Если и попадалась по пути особа женского пола, то это была матрона постбальзаковского возраста, гружёная авоськами с продуктами до самого не могу. Или это была проштыповка, спитая бичиха, без зубов, в грязной болоньевой куртке. Даже поговорить было не с кем. Вокруг была тоска и безысходность, он уже начал жалеть, что смылся от толкача-татарина. Тот хотя бы очень яростно повествовал о хитростях снабженческого дела, было чему поучиться.

На берегу реки был противный мелкий песок и тучи комаров. Посередине реки изредка пробегали моторные лодки. Катера с баржами почти не ходили, лето было на излёте, притоки Печоры все сильно обмелели. Завозить груз по воде было опасно. Рафа стала донимать мошкара. Комаров не было, их ветер сносил, а мошкара, казалось, не боялась ничего! На буровой дым от выхлопных труб дизелей распугал всех кровососущих в ближайшем радиусе, и становилось понятно, почему обитатели буровой не любят ходить на рыбалку, на реку. Раф понял, что этот городок не место для отгулов. Последние силы выпьет мошкара.

Наутро, получив зарплату в кассе экспедиции, он улетел ближайшим «Ан-2» в Печору.

Глава 11

Пал Иванович лежал на кровати в комнате гостиницы-заезжей города Печоры, в одежде, поверх одеяла. Жильё, квартиру, ему от экспедиции так и не предоставили. Начальник экспедиции наедине с председателем месткома сказал:

— Нечего этого пьяницу поважать! Пусть едет туда, где он геройствовал. У нас своих претендентов на квартиры полно. Дали мы ему должность «не бей лежачего». Да и пока хватит с него. Ты спусти это дело на тормозах. Если из обкома сильно нажимать будут, тогда подбери ему комнатку, где-нибудь в сборно-щитовом бараке. И так из-за таких героев терпим перерасход фонда зарплаты!

На этом они и порешили. Пал Иванович обитал в комнате этого странного общежития, где его обитатели между партиями в карты изредка дрались, не переставая водку пить круглосуточно. Пал Иванович по этой части тоже не отставал от основного косяка обитателей. Этой дурной привычке способствовала общая атмосфера всеобщего алкоголизма. Последние дни он сильно опух, видимо, почки отказали совсем. Сегодня встать и сходить за очередной бутылкой он не смог совсем. В изголовье у него стоял трёхлитровый эмалированный чайник. Он протянул опухшую руку, взял чайник, потряс им, но вода в нём кончилась ещё ночью. Звать на помощь было некого, после отъезда Рафа и Шуры он так и не сошёлся ни с кем. Всё считали его героем, человеком для большинства смертных недосягаемым. Таких смелых, как Раф, чтобы подойти и заговорить, больше не нашлось. Пал Иванович пил все дни в одиночку. Почти не закусывал, по крайней мере, в столовую больше не ходил. Прошли ещё сутки. Уже второй день он не пил, вода и водка кончились. В туалет перестал ходить ещё раньше. От бессонницы у него начал развиваться психоз, в ушах постоянно играла одна и та же музыка. Вернее, строчка из песни «Белый вальс», будто на виниле иголка соскакивала на одну и ту же дорожку. Песня звучала явственно и отчётливо. Он даже временами думал, что это в соседней комнате таким образом «весельца задают». Воля и сознание его были подавлены, он убеждал себя, что музыка в ушах ему не мешает, с ней даже не так скучно. За всё время успешной своей работы Пал Иванович утвердился во мнении, что воля его несокрушима! Но последний разговор с парторгом, набег бывшей жены, с отрезанием воротника от зимнего пальто, совсем подкосили его. Ещё сын с его свадьбой, на которую Пал Ивановича не пригласили. Чувствовалось влияние жены, которая охарактеризовала детям своего бывшего мужа как сформировавшегося алкоголика. Дети помнили, что отец нередко прикладывался к бутылке на выходные, и уверовали, что сейчас он опустившийся человек. Сын настойчиво просил деньги на вновь созданную семью. Но денег у Пал Ивановича не было. Поэтому он даже не знал, как там всё прошло? Успешно ли прошла свадьба? А, впрочем, и это ему уже было безразлично. Из его сущности как бы вынули стержень. Увлечений он в жизни, в общем-то, не имел. Даже на рыбалку никогда не ходил. Работа — она была и его увлечение, и хобби. Теперь, вместо работы осталось одно ожидание, когда где-то наверху примут решение о создании учебной буровой. Другой бы на его месте радовался — рабочие дни ему ставили, зарплату платили. Но ходить на работу было некуда. Если он появлялся первое время в конторе экспедиции, от него отмахивались, как от надоедливой мухи. Он это понимал и сильно никому вопросами, советами не докучал. Со временем он совсем перестал ходить в контору. Сходил только получить зарплату. Душа вроде бы успокоилась: «Всё нормально. Деньги платят. Рабочие дни идут. Что ещё надо?» Ан, нет! Червяк точил душу. Выматывал последние нервы. Он, даже будучи при успешной работе, когда давал высокие скорости в бурении, если выезжал в отпуск, сердцем всё равно был на буровой. Спешил всегда выйти из отпуска, не догуляв. Сейчас он лежал на казённой кровати, весь опухший, не в силах встать, чтобы набрать в чайник воды и попить. Особенно пугали его ноги своим видом. Они были как два столба, как передние ноги слона. В дверь к нему никто не стучал. К нему вообще никто не заходил. Приходили только мысли в голову. Всё больше о его назначении в жизни. Ради чего он бросил обжитые места и перевёлся в это неприветливое место. Явных знаков на небе, в виде светящихся дисков, он больше не видел, никогда. Он только всем сознанием понимал, что если бы ему сейчас доверили расположить на карте точки для бурения глубоких скважин, он безошибочно смог бы определить места больших залежей нефти. Лёжа почти без движения, он думал: